— Молчи, — рявкнул Вий-Совяцкий, делая шумный выдох. Вот это уже очень плохо. Просто до одури плохо.

— А что же… Никишин?

— А Никишину не до тебя, — хмыкнул Олег. — Настоящая комиссия как раз к нему и отправилась. И поверь, найдут там немало.

Последнее слово было сказано явно с огромным удовольствием. У Вий-Совяцкого даже закралось подозрение, что Никишин насолил Олегу по самое не балуйся, и коварный упырь теперь изысканно мстит. В то же время нельзя было не почувствовать прилив благодарности.

— Хорошо, я тебя понял. Когда отбываешь?

Олег деланно возмутился:

— Папенька, вы меня уже гоните? Ах, чем я вам не угодил?

— Перестань паясничать, — отмахнулся Вий-Совяцкий, — неужто и впрямь будешь делать обход?

Олег поморщился:

— Ты уж извини, Павел, но нынешнюю молодежь я предпочитаю только в виде закуски.

— Неудивительно, что она от тебя не в восторге. — Вий-Совяцкий быстро завязал папку с отчетами, испытывая огромное облегчение, что камень в виде комиссии из управления в этот раз их миновал. Встал и ловко засунул папку назад. — Какую программу тебе тогда предложить?

— Хм, — Олег, кажется, серьезно задумался, — устрой-ка мне свидание с Солохой. Прекрасная женщина!

Вий-Совяцкий прекрасно знал расположение Вещева к Солохе, а также ее полное неприятие хитроумного упыря и наблюдателя. Хоть и весьма обаятельного, тут не откажешь.

— Я-то устрою, — протянул он, — но сам понимаешь…

— Да, конечно, — как-то весьма кровожадно улыбнулся Олег, — она ночами все еще видит светлый образ твоего Гриши.

Вий-Совяцкий покачал головой. Чудовищная Санта-Барбара, что тут еще сказать? Но уж как есть.

В коридоре неожиданно раздался дикий шум.

— Это еще что за? — начал было он, краем глаза отметив, как Олега окутало серебристым пламенем, и на его месте оказалось семь худосочных представителей комиссии. Хороша конспирация, ни за что б ни отказался!

— Нельзя туда, нельзя! — вдруг послышался крик Хвеси. — Назад, кому сказала!

Дверь с грохотом распахнулась. Вий-Совяцкий чуть приподнял бровь от удивления. На пороге стоял явно не тот, кого бы он мог ожидать здесь видеть.

В обтрепанной одежде, босиком, с глазами, полными предвечной тьмой, острым запахом ночного ветра и звездного холода в кабинет ворвался Призрачный Цимбалист. Подойдешь на шаг — рухнешь замертво.

Все замерли. Все семь упырей смотрели прямо на него. С любопытством, легким изумлением, непонятной алчностью к жизни. Но Цимбалист смотрел только на Вий-Совяцкого. Остальные для него не существовали. В воздухе даже вспыхнули искры легкой безуминки.

Он резко приблизился, почти вплотную:

— Где? — голос будто шел из глубины веков: далекий, страшный, нечеловеческий. — Где она, я спрашиваю?

Пальцы с изогнутыми черными когтями впились в рубашку Вий-Совяцкого, стоявшего неподвижной глыбой.

— Ты же обещал!

— Что случилось? — глухо спросил он, чувствуя, как по коже идет мороз от касаний Цимбалиста.

— Да вестимо, что, — неожиданно пропищал Олег Васильевич. — Тут чугайстр недавно был. Похитил одну из студенток. С утра еще. Разве никто магический след не заметил?

19. Часть IV. Практика на Лысой горе. Глава 1. Экзамены и не только

Третий день в Полтавском Национальном университете магии творилось черт знает что. Завхоз Дидько гонял по коридорам огромного кота, размером с доброго медведя. Кот шипел, строил рожи и игриво топорщил хвост. Но удирал при этом настолько справно, что Дидько оставалось только неприлично выражаться и мчаться за несносной зверюгой.

Ткачук Александра Евгеньевна, куратор третьего курса злыдней, объявила бойкот ректору университета и со всей присущей женскому полу наглостью игнорировала попытки Хвеси зазвать ее в кабинет Вий-Совяцкого. Вообще-то, такое поведение было непозволительно, но Ткачук явно пренебрегала всеми и вся, и, как ни странно, ей за это ничего не было. Пока, во всяком случае.