В один миг схлынула обманчивая пелена умиленного Бесенькой человека. В серебристо-серых глазах появились рубиновые искры — тусклые, зловещие, будто отливающие кровью. Упырь. Упырь, как он есть. И не надо заблуждаться, что благородное прошлое как-то повлияло на этого живого мертвеца.

— А я должен поверить каждому слову? — тем не менее, не испугался Вий-Совяцкий.

Бояться он разучился еще в самом раннем возрасте — как только понял, что полностью открыть глаза уже никогда не сумеет.

Олег не спорил, только осторожно опустил Бесенку на пол. Глубоко оскорбленного Бесеньку, что тоже не стоило сбрасывать со счетов.

— А ты подумай, Павел. Хорошо подумай. Почему нет?

— Зачем основателю ПНУМа рушить свое детище?

Нет, в голосе Вий-Совяцкого не было злости или негодования. Скорее — огромное недоумение. Это все равно, что если бы вдруг Орысю обвинили в том, что она соблазнила всех парней университета. Глупость неимоверная.

— Зачем — я и пытаюсь узнать, — немного раздраженно бросил Олег. — И тебе советую не хлопать ушами.

Скажи такие слова ректору кто другой, уже б вылетел из окна. Но здесь руки распускать… точнее, глаза открывать не стоило. И хоть Вий-Совяцкому совсем не нравилось такое положение дел, в этот раз он многозначительно промолчал.

— А Оляна Багрищенко?

Вопрос на некоторое время повис в воздухе. Олег задумался. Бесенька возмущенно пропищав какие-то свои бесовые ругательства, гордо пошагал к столу и скрылся под ним. Вещев молча проследил за этой демонстрацией, потом перевел взгляд на перстень.

— Знаешь, я бы придушил ее при первой возможности. Больно уж склочная и истеричная баба. Но все беда в том, что нет пока ни одной улики, указывающей на нее. При встрече я успел прощупать университет и действительно обнаружил след. Но… очень старый. Месяцев пять ему, а то и больше.

Вий-Совяцкого такое сообщение совсем не обрадовало. Если все так, как говорит Олег, то Оляна не виновата.

— Больше, — хмуро произнес он. — Олянка сюда наведывалась в сентябре. Устроила скандал и умчалась на своей метле в закат.

Олег потер узкий подбородок:

— М-да, негусто. Вполне может быть, что ей хватает мозгов не лезть в серьезные игры.

Вий-Совяцкий хотел возразить, что с мозгами как раз у доброй тетушки Тани Багрищенко большие проблемы, но смолчал. Ни к чему разводить сплетни.

— Что будем делать с Вовком и Никишиным? — поинтересовался он.

Олег поднялся из кресла и отряхнул брюки от тонких бесиных шерстинок:

— Дождемся шабаша на Лысой горе. Как только на совете решится, как именно поступить, — выдам инструкции.

Удивлению Вий-Совяцкого не было предела:

— То есть, мне покорно и молча следить за всем происходящим, даже если кто-то осмелится поднять на воздух университет?

Олег покачал головой.

— Не бойся, не посмеет. Вовк находится сейчас в Англии, далековато, чтобы дергать за ниточки своего заклятья на крови. Оно тут, кстати, лежит на двух твоих преподавателях.

Вий-Совяцкий чуть не грохнулся со стула. Ну и новости!

— Какое еще заклятье на крови?!

Олег криво усмехнулся:

— Самое натуральное, отличное выполненное.

Нехорошие догадки появились, однако хотелось все же, чтобы это было не так. Поэтому следующий вопрос прозвучал тихо:

— На ком?

Олег покрутил на пальце яшмовый череп.

— Некто Чугайстрин Андрей Григорьевич.

Сказанное не особо удивило. После путешествия к Призрачному Цимбалисту могло случиться что угодно. Но вот пугало, что Чугайстрин не единственный.

— Кто еще?

— Ткачук Александра Евгеньевна, — улыбнулся Олег самой гадкой из своих улыбок, — или мне лучше сказать О…