— Бешеный Алан, я не хочу тебя убивать!

— Не понял.

— Горцы лишь раз присягают вождю. Чтобы принять нового, нужно убить прежнего.

— Мне никто не присягал, — поспешил Алан отказаться от сомнительной чести.

— Они присягнули через меня, — улыбнулся Учитель.

— Вот спасибо! — Алан не знал, плакать ему или смеяться. — Отправьте их в Кровь, пусть Рэй пока разместит их за стеной. И предупредите, что у меня свои законы. Жить отдельно они не будут. Если захотят, пусть уходят в другие племена. Я возражать не стану.

— Алан Бешеный Кузнечик — вождь племени, — покачал головой Иверт, выезжая на дорогу, ведущую вниз. — Вот отец будет смеяться.

Алан лишь сверкнул на него гневно глазами, прикидывая, что еще рассказать Оське об этом паршивце.

Они скакали в ночи, рискуя переломать лошадям ноги, гнали, надеясь успеть. Уголь и кони воинов маркиза постепенно отставали от легконогих и быстрых приземистых лошадей горцев, на которых ехали ксены, ведомые Ивертом. Виктория изредка бросала на них взгляды, гадая, как Алан смотрится со стороны. Парни практически лежали на шеях лошадей, ветер раздувал прижатые коленями подолы сутан и подвязанные под подбородками капюшоны. У каждого седла была закреплена короткая пика. Она обратила внимание на то, что мечи были только у троих ксенов — кривые яташи горцев, остальные предпочитали длинные ножи. Конечно, под сутанами у братьев наверняка припасено несколько сюрпризов, но знать это точно Виктория не могла.

Взошла луна, стало немного светлее. Виктория начала узнавать местность. Скоро будут видны стены Осколка. Может быть, тревога ложная, и замку ничего не грозит? Может, они успеют?

Но они не успели. Когда отряд выехал на пригорок, с которого дорога спускалась к замку, ночь озарил свет пожара. Осколок горел, освещая распахнутые настежь ворота и мелькающие по обе стороны стены темные фигуры. Ветер дул в противоположную сторону, унося звуки к морю, и им были слышны лишь выкрики и треск лопающейся черепицы.

Виктория еще не разобралась в ситуации, не поняла толком, что происходит, когда десяток ксенов врезался в гущу боя, а спешившийся Иверт ухватил Угля под узды.

— Эй, слезай с коня, ты слишком заметная мишень, — крикнул он.

Алан соскользнул со спины жеребца, и воины маркиза с мечами в руках тотчас застыли с двух сторон. Иверт увел лошадей в сторону и вернулся уже с луком в руках.

— Я на разведку, — бросил он и бесшумно помчался вниз, перебегая от камня к камню.

— Спрячьтесь за скалу, господин, — Пип чуть выдвинулся вперед, закрывая обзор.

— Ветер от нас, сюда ни одна стрела не долетит, — нетерпеливо повел Алан плечами, следя, как храмовники на ходу спрыгивают с лошадей, как мелькают серебристые росчерки их оружия.

— Коняки-то у ксенов выученные, — тихо проговорил Рыжий, обращая внимание конта на сбившихся в табун лошадей, которые, отбежав метров на сто от воюющих людей, застыли плотной группкой. — А вона и Хват с нашими, — воин вытянул руку, показывая на людей, махавших мечами возле самых ворот.

Виктория прищурилась и только по росту смогла узнать ветеранов маркиза. Трое мужчин орудовали мечами, словно хворостинками, тесня за ворота четыре более худощавые фигуры.

— Рыжий, кто побеждает?

Блин! Она ни черта не понимает в этой средневековой мясорубке!

— Смотрите, кир! Это Рэй!

К замку неслась темная кавалькада всадников, навскидку — человек тридцать. Вперед вырвался воин на здоровенном жеребце, за его спиной развивался голубой вымпел Валлидов. Виктория перевела взгляд на замок, серые балахоны ксенов мелькали в каждой группе сражающихся, и там, где сверкали пики или мечи братьев, трупов было больше всего. Эх, ей бы сюда лук! Ну почему она отдала его Хвату?