- Вот это, - тычет мать в мой живот. - Откуда это?

- От Вани. Так бывает, когда люди любят друг друга и собираются пожениться. А что? - тянусь рукой к халату, набрасываю его, чувствуя неловкость за свою наготу. Взгляд матери недобрый и очень взбешенный.

- Нет, моя дорогая. Так бывает, когда у двоих в девятнадцать нет мозгов. Хорошо, что рядом с вами, безмозглыми, есть люди, умеющие думать. Срок какой?

Я не собираюсь спорить, пусть говорит что угодно. Да мне вообще было комфортно, когда она в очередной раз сбагрила меня на руки бабушке, охраннику и продолжила жить привычной жизнью. Сейчас ей то что от меня надо?

- Восемнадцать недель.

- Бабушка, я так понимаю, в курсе этого, - мать в ярости, но вижу, что что-то лихорадочно соображает.

- И что? - пытаюсь выйти из ванной. - Хоть кому-то есть дело до моих чувств и будущего. Вам плевать на дочь.

Я презрительно посмотрела на свою шикарно одетую мать и выдержала ее дикий взгляд.

- Это тебе плевать на себя, беременная в девятнадцать. Какое у тебя будущее, с неокончившим вышку безработным физруком? Боже, ну какая же ты дура, - мать дико смеется, и прислоняет ладонь со свежесделанным маникюром к лицу в феспалме. - Ты думаешь, если выждала сроки для аборта, то кого-то здесь обскакала? Наивная. Ты принадлежишь этой семье. И работаешь во благо её. Ты не выйдешь замуж за физрука, и ты не будешь растить его детей. Точка.

- Только не нужно мне угрожать. У вас получилось насильно нас разлучить, но время идёт, он вернётся и всё у нас будет хорошо. Если вам дочь не такая, можете от меня отказаться.

- У нас получится всё, что мы захотим, вот увидишь, - блеснула мать разъярённым взглядом. - Твой отец известный в городе человек, мать блестящий юрист, как ты сама сказала. Ты, твой физрук и твои глупые подростковые фантазии ничего не значат. Подрастешь, может, тогда поймешь, что я не монстр и не зла тебе желаю, а нормального будущего.

- Это моя жизнь, и ребенок мой.

И тут я подвисла, рассматривая ее перекошенное красивое лицо. Они не рады тому, что у них будет внук или внучка? Правда? Ни капли раскаяния. Ни сострадания. Мне даже показалось, что мать боится того, что отец узнает о моей беременности. Он ведь делал ставки на то, что я, спустя какое то время, стану шелковой, а позже будет вить из меня веревки. А теперь новые обстоятельства. Ребёнок. Это своего рода позор. А в его кругах все привыкли к тому, что всё должно быть идеально.

- Сейчас я отца позову, и ему это же скажешь, - в голосе матери нарочитое спокойствие. - Олееег, - отворачивается от меня и сразу воплощает свою угрозу в жизнь.

- Дорогой, - слышу, как зовет его, - у Маши есть для тебя новости, зайди.

Я немного сжалась от предстоящего разговора. Но тут в голове всплыли недавние слова Вани и бабушки: не лезь на рожон, а прежде чем что-то говорить – думай и взвешивай каждое слово. Да и не должен отец теперь крушить всё на своём пути. У меня козырь - осведомленная бабуля и дядя. И думаю, что мама понимает это. Их нет минут пять. Я слышу их повышенные голоса, которые резко затихают. До того момента, как о стену ударилась дверь моей спальни, я успела переодеться и сесть за стол, чтобы продолжить чтение новой темы из универа.

- Я так понимаю, что твоя взяла, Мария?

Голос отца странно уравновешен, хотя глаза горят бешенством.

- Ты не рад, что станешь дедом? – смотрю на родителей и понимаю, что я полнейшее разочарование для этой повернутой пары себялюбцев. – Мам, правда, вам всё равно?

- Ты хочешь, чтобы мы радовались твоему залету в девятнадцать? - мама подпирает бока руками.