Я едва сдерживаюсь, чтобы не выругаться вслух.

— Мне просто нужно…

— Пожалуйста, дождитесь, — перебивает она, выуживая из-под стойки тонкую бумажку. — Вот талон. Очередь на подачу заявлений в окно три.

Я беру его. На пергаменте сияет бледная надпись:

«Дата приёма: 17-е. Время: по готовности окна».

— Но это же через пять дней. Послушайте, не могу ли я подать запрос сегодня?

— Регистрация по талонам, оформленным заранее, — с вежливой усталостью поясняет женщина. — Кристалл уже зафиксировал ваш запрос. Повтор невозможен.

И в этот момент распахиваются двери. Заходит мародёр, тот самый, с травинкой в зубах. В руках у него моя папка. Он неторопливо проходит к стойке и склоняется к работнице банка:

— Кнаэр просил передать, что шайра под его личной защитой, — говорит спокойно. — И вот.

Мародер разворачивается ко мне, протягивая папку:

— Ваши документы. Нашёл в седельной сумке.

Принимаю папку и без слов отдаю её работнице. Я не забыла. Просто доставать их раньше было преждевременно. Как и мой мир, драконий оказался до смешного бюрократичным.

Женщина за стойкой бледнеет. Резко встаёт, нажимает на сферу вызова. Мои бумаги тут же исчезают из её рук, подхваченные кем-то из ассистентов.

Здание просыпается. Служащие снуют туда-сюда, кто-то зовёт смотрителя счёта, кто-то бежит за чаем.

— Прошу прощения за задержку, шайра! Это недоразумение, — бормочет женщина. — Каплекарта подтверждена. Уже оформляется полный доступ к реестрам. Подайте кресло, — торопливо велит она кому-то. — Нет, два кресла. Мягких. И с подлокотниками.

К одному из витражей выкатывают роскошное кресло с бархатной обивкой, рядом ставят столик с подносом лимонной воды. Второе кресло устанавливают чуть поодаль, словно я прибыла не одна, а во главе делегации.

Опускаюсь в кресло, поправляю подол платья, и впервые позволяю себе хоть немного расслабиться.

— Хотите чай? Освежитель? Увлажнение воздуха? — подходит юноша-ассистент. В одной руке у него пузатый заварочный чайник, в другой — магическая сфера, от которой веет мятой.

Я качаю головой и поворачиваюсь к мародёру.

Он уже устраивается во втором кресле, закидывает ногу на ногу и, не переставая жевать свою травинку, с видом знатока разглядывает витраж. Поймав мой взгляд, мародёр подмигивает — будто всё это вовсе не заслуга его хозяина. А между тем, одного упоминания Саара оказалось достаточно, чтобы глухая крепость бюрократии вмиг обернулась королевским приёмом.

Через минуту появляется плотный мужчина в строгом пиджаке и тщательно отглаженных штанах, со значком в виде трёх капель на лацкане. Мужчина лоснится от пота и то и дело вытирает лысину носовым платком.

— Шайра, прошу. Банковская выписка по основному счёту. Перевод от дома Фавьен зачислен.

Он почтительно протягивает документ.

— Благодарю, — произношу ровно. — Это всё, что нужно.

Мои пальцы невольно сжимаются на бумаге, пока я читаю.

Состояние счёта: 1200 капель.

Основание перевода: «Прощальное пособие».

Дополнительные пометки: дальнейшее финансирование не предусмотрено.

Тысяча двести? Прощальное пособие? Как будто я не дочь, а списанная служанка.

Медленно складываю лист. Хотя хочется разорвать его и швырнуть прямо здесь, под ноги. Содержание обычной крепости обходится в две тысячи сто капель. У меня — чуть больше половины.

34. 27. Проси

Но дело сделано. Средства уже на каплекарте. Теперь нужно срочно заняться обеспечением: изучить крепость — вдруг на её землях найдутся ресурсы, пригодные к продаже.

Я поднимаюсь с кресла и благодарю смотрителя счёта.

Тем временем мародёру приносят пару документов. Он важно сворачивает их и убирает во внутренний карман.