Наставников на горизонте не предвиделось. Истовая вера во Всевышнего тут не помогала, ибо заселяла душу совсем другими словами и их смыслами. Эти слова не помогали понять себя и контролировать проявления собственной природы, да они на то и не рассчитывались

Религия в этом мире применялась для прямого служения Всевышнему. Читая священные тексты, участвуя в церковных службах, люди иной раз буквально «улетали» душой из тела и представали пред ликом Всевышнего. Таких счастливчиков за всю историю насчитывались единицы, и все их имена так или иначе имелись в книгах.

Высшее счастье сопутствовало всякому, кто смог найти путь к Создателю. Но сила веры для того нужна требовалась неимоверная. Поэтому основная масса истово верующих лишь надеялась достичь цели, показать высшие указания и начать службу Всевышнему. Тем, кому не повезло, оставалось служить счастливчикам или их представителям.

Переживания, проснувшиеся в Агнете недавно в келье сестры Элизы, не вмещались в слова, нужные для «отлёта» к Всевышнему. Там путь вёл от природы, а здесь, напротив, чувствовалась связь с природой. В этих «от» и «с» разница виделась невеликой, но именно она и возводила чуть ли не стену между истовой верой и смутным ощущением, посетившим Агнету.

Точнее девушка сказать не могла, не умела. Сейчас ей оказывался доступен лишь язык образов. Если бы нашёлся кто и спросил, что она «видела» в момент пережитого Элизой экстаза, хотя слово «видеть» и не вполне подходило, то юная монахиня, наверное, отчасти могла бы ответить. Так что же произошло?

Агнете не ведала, кому задать вопрос. Однако хотелось как-то понять, что с ней творится. Поэтому она решила сыграть в игру сама с собой и расспросить себя же.

Так одна душа делилась словно бы на две. Можно даже дать им имена. Скажем, ту часть, что задаёт вопросы «зовут» Варумка, а ту, что отвечает – Антвортка. Между прочим, в тот момент Агнета впервые научилась делить единую свою душу на две самостоятельные части. В будущем это умение ей очень пригодилось

– Здравствуй, сестрица, – сказала Варумка.

– Долгих лет и тебе, – ответила Антвортка. – Чего звала?

– Забыла, вопросы я обычно задаю?

– Ой, ой, ой, какие мы правильные. Хорошо, станем играть по правилам. Ты задаешь вопросы, я на них отвечаю.

– На все, все?

– Ответы, которые у меня есть я тебе скажу. Ответы, которые я только думаю, что имею, – придумаю.

– Как же мне разобраться?

– Ты спрашиваешь, я отвечаю.

– Так ответь.

– Думай, сестрица, думай.

– Хорошо. Что ты видела в комнате недавно?

– Как понимаю, дела Элизы тебя не очень интересуют. Это не вопрос, а утверждение! Поэтому давай, дорогая, точнее спрашивай. Помни, часть ответов я придумала, они не настоящие.

– Ты видела Элизу по-особенному?

– Да.

– Это весь ответ?

– Твой вопрос другого не заслуживает.

– Спрошу иначе. Мне показалось, что от Элизы потянулась какая-то ниточка вниз в пол. Ты это видела?

– Уже лучше, но думай ещё.