Голова монахини запрокинулась. Ноги раздвинулись ещё сильнее. Пальцы рук двигались с возрастающей скоростью. Пальцы ног, скрытые тапочками, Элиза поджала.

– Говори, говори, грешница: «Падёт гнев Всевышнего, коль решусь я отринуть руку протянутую. Выкатятся глаза из орбит, выпадут зубы, облетят волосы…»

Агнета старалась повторять сказанные слова. Впрочем, Элиза уже мало внимания обращала на неё, явно впадая в экстатическое состояние. Руки у неё поменяли расположение. Одну она положила на обвисшую грудь, вторую запустила под рясу.

– Говори, говори, гово, гово, гов…

Слова произносились уже бессвязно, чередуясь с вскриками и стонами. Ноги Элизы всё более сгибались в коленях, поднимались выше и расходились в стороны. Руки активнее ласкали тело.

Вдруг, дрожь побежала по внутренней поверхности бёдер, охватила остальное тело, заставила выгнуться Элизу в пароксизме удовольствия. Она откинулась назад на скамью и стала биться в припадке охватившего её чувства.

Глаза закрылись, верхняя губа приподнялась, обнажив гнилые неровные зубы. Кожа на скулах натянулась. Родившийся крик перешёл в протяжный стон и оборвался. Элиза без сил упала на бок и свернулась калачиком.

Агнета вскочила с места, натянула рясу, подобрала платок и подошла к хозяйке кельи. Та лежала на боку с закрытыми глазами и прерывисто дышала.

– С тобой всё в порядке, сестра? – спросила Агнета.

Она склонилась над Элизой, положив ладонь ей на плечо, и постаралась заглянуть в лицо. Какое-то время ответа не следовало. Потом хозяйка кельи приоткрыла один глаз, повернула голову и посмотрела на Агнету. Раздался сбивчивый шёпот:

– Вот каких трудов мне стоит бороться с грехом в тебе. Пошла прочь, негодница, мне надо перевести дух.

Агнета повязала волосы платком и быстро выскользнула из кельи.

Дверь кельи скрипнула, открылась, пропуская Агнету в коридор, и снова закрылась. Дверь видала виды, оказалась старой и рассохшейся. Келья тоже служила своей хозяйке не один десяток лет, успев пропитаться парами тела, разливавшимися каждый раз, как на Элизу нападал приступ «благочестия».

Ароматы, казалось, пронизывали всё окружающее пространство. Агнета выскользнула в коридор, дала двери закрыться, а сама чуть отошла в сторону. Здесь она прислонилась спиной к прохладной стене, прижимая к ней прижатые к телу, согнутые в локтях руки. Сами локти девушка отвела чуть-чуть назад, развернула лопатки и приподняла вверх голову.

Тем самым спина оказалась максимально расправлена и касалась стены буквально каждой частичкой своей поверхности. Только в области поясницы оставался небольшой зазор. Агнета любила стоять так и размышлять.

Сейчас имелось над чем подумать. Причём мысли девушки чудесным образом миновали особенности молитвенной практики, к которым прибегала сестра Элиза. Конечно, они тоже вызывали известный интерес, но не их сейчас стоило прочувствовать.

Дело в том, что в момент экстаза, испытанного недавно старой монахиней на глазах у Агнеты, любопытные ощущения родились у самой девушки. Они не походили на возбуждение, которое испытала Элиза, хотя виделись родственными по природе. Между тем имелись и значительные различия.

Агнета никогда ранее не задумывалась о природе таинственных сил, которые скрывает её тело. Она просто иной раз прибегала к их услужливой помощи, когда могла ухватить, что называется, удачу за хвост. Вместе с тем, спроси у девушки, что это такое, она вряд ли смогла бы внятно описать.

Быть может, именно нехватка слов, которыми следовало выражать бурлившие в глубине души чувства и переживания, затрудняла Агнете контроль над собственными же возможностями. Сейчас новые слова у неё не появились, увы, так сказать нельзя. Видимо, тербовался особый наставник или наставница, которые провели бы девушку сквозь туманные лабиринты невежества.