— Букеты ужасные, — поморщилась Лия, обратив внимание на цветы. — Мам, разве пионы, лилии и розы можно сочетать?

Я не смогла удержаться от улыбки и покачала головой.

— Попробуем вечером переделать, а сейчас умывайся и в кровать, — с напускной строгостью сказала я.

Достала из чемодана ее ночную рубашку, выставила вазы с нелепыми букетами на балкон и плотно задернула шторы. Затем с трудом, но все-таки запихала объемные юбки в шкаф и захлопнула дверцы. Сопротивлялись они долго, отчаянно скрипели, но вовремя подоспевшая на помощь Лия их дожала. Я повернула ключ в замке и выдохнула.

— Мам, а шкаф не взорвется?

Шкаф и правда выглядел угрожающе, дверцы выгнулись, в щель норовили высунуться кружева.

— Разве что треснет, — я отошла подальше.

Лия в ночнушке протопала в кровать, опасливо поглядывая на шкаф. Наконец я тоже сняла свою дорожную юбку и накидку, сбросила ботинки и с облегчением легла рядом поверх одеяла.

— Так лучше, — улыбнулась я и открыла книгу.

Сказка оказалась занятная. Про то, как мышка, поселившаяся в заброшенной избушке колдуньи, сама решила стать ведьмой. Она назвала себя Ведьмышкой и решила начать день с уборки.

Иллюстрации в книге были цветные, нарисованные от руки прямо на листах. От этого история казалась еще теплее и душевнее. Лия засопела с первых строчек, моя усталость тоже победила любопытство. Я отложила книгу в сторону и уснула, крепко обнимая дочку.

Мне снова снились воспоминания.

Мы лежим на крыше таверны, наслаждаясь последними красками заката. Небо еще пылает багрянцем и золотом, словно кто-то расплескал краски, оставив на прощание теплый свет. Металл крыши все еще хранит жар прошедшего дня, приятно согревает наши спины.

Мы с Аароном надежно скрываемся от посторонних глаз за рядами белоснежных простыней, развешанных на веревках. Они колышутся на легком, теплом ветру, словно огромные паруса. Укромный уголок, где мы прятались от всего мира.

Рядом возвышается труба, из которой тянется тонкий аромат копчения — повар отца готовит свое фирменное блюдо для постояльцев. Запах смешивается с нотками трав. Вдоль крыши висят пучки — будущие приправы сушатся на весеннем ветерке.

Аарон, до этого болтавший без умолку, замирает, задумчиво рассматривая кувшин с букетом, который я собрала с утра.

— Что? — улыбаюсь я, проследив за его взглядом.

— Впервые вижу такой букет. Странное сочетание.

Там были алые маки, пышные головки шалфея и веточки рябины, их я вплела в букет для контраста. Крупные листья подорожника и тонкие стебли колокольчиков завершали эту композицию.

— Ужасно вышло, — признаюсь я, закрывая лицо руками и краснея.

— Необычно, — поправляет Аарон.

— Ох, Его Величество обучен дипломатичным оборотам, — я шутливо пихаю дракона в бок.

Он усмехается, но беззаботная улыбка покидает его лицо. Снова появляется эта тревога, которая, казалось, вытягивает у него все силы.

— Ты справишься, — шепчу я, обнимая его крепко и утыкаясь носом в шею.

Я чувствую, как вздымается его широкая грудь, как бьется огненное драконье сердце, под моими губами едва ощутимо пульсирует вена. Аарон скользит руками по моей обнаженной спине и укладывает обратно на простыни. Отстранившись, он заглядывает мне в глаза.

— Мы справимся, — произносит он.

— Не загадывай…

— Вставай! Ну, вставай уже!

Я распахнула глаза. В дверь настойчиво стучали, а перепуганная Лия трясла меня за плечо.

— Мама, вставай!

Я осторожно подошла к двери, сон как рукой сняло. Лия пошла со мной, цепляясь за мою юбку. Я настороженно прислушалась. Ничего не слышно, кроме суетливых шагов и шуршания юбок.