Разговаривать с Настей стало совершенно не о чем, и мы просидели в комнате, каждая уткнувшись в свой телефон, пока взрослые общались. В отличие от нас, они быстро нашли общие темы, поэтому с кухни то и дело доносился смех и громкие голоса. Потом папа попрощался и отправился на работу, а мама торжественно объявила:

– Оля, мы идем в Эрмитаж!

– Супер! – обрадовалась я и повернулась к Насте, все еще смотревшей на экран мобильника. – Пойдешь?

– Неа, – мотнула головой девочка. – Нас туда каждый год таскают, чего я там не видела? Голых мужиков или малахитовую вазу?

– Вот как раз все покажешь и расскажешь, – Бронислава Александровна хоть и улыбалась, но говорила непререкаемым тоном. Настя скривилась, но возражать не посмела.

– Ты можешь не ходить с нами, а подождать где-нибудь, – тихо предложила я, пока мы шли на автобусную остановку.

– Да ладно, – беспечно отмахнулась Настя. – Все равно вы или со входом напутаете, или внутри потеряетесь.

– С чего это мы потеряемся? Это же дворец, а не лабиринт Минотавра.

Я хотела блеснуть знаниями, но, по всей видимости, Настя читала мифы Древней Греции, потому что хмуро посмотрела на меня:

– Поверь, тот лабиринт Эрмитажу и в подметки не годится!

Я скептически хмыкнула, но совсем скоро убедилась, что эта задавака права.

Чего стоило просто найти вход, указанный в билете! Благо билеты мы покупали по интернету, и не пришлось стоять огромную очередь, проходившую через весь двор. Гордо размахивая телефонами, мы зашли с другого входа, прошли систему металлоискателей, после чего я радостно взяла план и ужаснулась. Оказалось, Эрмитаж состоял из пяти зданий: Зимний дворец, Старый Эрмитаж, Малый Эрмитаж, Новый Эрмитаж (хотя какой же он новый, если был построен почти два века назад, но музейным работникам виднее) и Эрмитажный театр. А отдельно еще было здание Главного штаба. Почему он Главный, я не знала, ведь столица была в Москве.

– Там министерства были при царе, в том числе военное, – пояснила Настя. – А в Адмиралтействе – морское.

– Мы что, обойдем все? – ужаснулась я.

Мама пожала плечами:

– Наверное, сколько успеем. Да, Настя?

– Или пока голова не заболит, – мрачно отозвалась она, рассматривая толпы туристов, большинство из которых были китайцы. – Погода хорошая, нет бы в пригород поехать, что ж они все здесь?

Погода и вправду была хорошая: во всю светило солнце, а с воды дул легкий бриз. Я заикнулась о прогулке на кораблике по рекам и каналам после Эрмитажа, но Настя покачала головой:

– Поверь, нет. И ты мне еще спасибо скажешь. Мумию смотреть будем?

– Чью мумию? – спросила я, чувствуя себя идиоткой.

– Того, кто заблудился и не вышел из музея, – фыркнула Настя. – Так да или сразу на второй?

– Будем, – решительно объявила я, а мама брезгливо скривилась.

Оказалось, что мумия при жизни была египетским жрецом. Кости, обтянутые желто-коричневой кожей меня не впечатлили, как и расписные саркофаги, гораздо больше заинтересовали остатки стремян и железо уздечек, найденные в курганах кочевников.

– Надо же, столько столетий прошло, а они ничуть не изменились! – восхищалась я. Мама только покачала головой, а Настя закатила глаза и со словами: “Ну если кони нужны, то нам туда!” потащила нас в Рыцарский зал, который, кстати, мне совершенно не понравился. Особенно посадка манекенов, на которых были надеты латы. Ну кто так ездит! О чем я заявила вслух, и мама предпочла увести меня оттуда. Дальше мы долго бродили по залам.

Слова Насти оказались пророческими. Через несколько часов перед глазами рябило, ноги гудели, а художественные и исторические ценности вызывали только чувство глухого раздражения и усталости.