– Ты так хороша, – шепчет он, подводя меня к балюстраде веранды, на которой расположился наш столик, – что я теряюсь рядом с тобой. Робею, как на выпускном.

Улыбаюсь, не веря:

– Ты робел?

– Ещё бы – девчонки-одноклассницы вмиг стали такими красивыми.

Меня колет что-то странное… ревность, что ли? С чего бы?

– Тебе кто-то нравился в школе?

Глеб отодвигает стул, помогая мне сесть. Расправляю салфетку на коленях, пробегаю меню. Официант, тем временем, разливает вино, видимо, заказанное заранее.

– Нравилась одна девчонка. Наверное, я даже был в неё влюблён.

Колет сильнее. Да что за чёрт?

– Почему ж вы не вместе?

Он пожимает плечами, несколько растеряно ковыряет в тарелке:

– Я ушёл в армию, она не стала ждать. Банальная, в общем-то, история. И давно минувшая. – Улыбается и поднимает бокал: – Давай лучше за нас.

Мы пригубливаем по глотку вина, и я продолжаю допрос:

– А потом… – говорить о таких интимных вещах невероятно сложно, и я смущаюсь и краснею, комкая салфетку, – почему не женился?

Он смотрит прямо, осторожно берёт мою ладонь, нежно сжимает. Пальцы у него твёрдые, сильные, чуть шершавые. Но прикосновение приятно.

– Ждал свою особенную. Единственную. Тебя, – снова подносит мою руку к губам. – Не привык размениваться на мелочи: или всё, или ничего. Я тебя долго ждал, моя Алёнушка.

На небольшой сцене появляется группа. Музыканты берут первые аккорды. Певица – женщина лет тридцати с приятным голосом – выводит лирическую композицию.

– Потанцуем? – предлагает Глеб, вставая и протягивая руку.

Я охотно иду с ним. Танцевать я люблю, хорошо чувствую ритм и просто растворяюсь в музыке.

А вот Глеб меня по-настоящему удивляет – он движется так легко, непринуждённо и правильно, будто профессиональный танцор.

Редкие посетители смотрят на нас, будто попали на концерт.

– Где ты так научился? – шепчу между особенно яркими па.

– Родители с шести лет отдали меня на бальные танцы. В четырнадцать я бросил. Помню, на первенстве края первое место взяли с моей партнёршей, и на следующий день оба бросили.

– Почему? – удивляюсь.

– Я ж мальчишкой был. Одноклассники насмехались. Запарился всем морды бить. А она – ногу поломала. – Глеб коварно улыбается, резко привлекает меня к себе, перехватывая мою руку и наклоняя едва ли не к самому полу. – Но потом, когда стал старше и увлёкся боевыми искусствами, понял, что танцевальный опыт пришёлся кстати. Ведь сражение, танец и секс – звенья одной цепи. Делая хорошо одно – сможешь и другое.

Краснею. Дыханье сбивается. Его прикосновения жгут. Мы так близко. Поза так откровенна, а желание так очевидно, что я готова выдохнуть ему в губы: «Возьми меня». И, наверное, так бы и сделала, но…

… в наш танец врывается трель телефонного звонка.

Глеб чертыхается, отпускает меня, снимает трубку. И, наверное, машинально задевает громкую связь, потому что я слышу то, что окончательно рушит всё очарование вечера, просто сводит его на нет.

– Глебушка, помоги!.. – умоляет плачущий женский голос.

Глеб почти рычит:

– Где ты?

Женщина в трубке называет адрес.

– Чёрт! Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты не совалась в этот притон! Жди теперь. У меня нет телепорта.

Отбивает звонок, тяжело дышит. Переводит взгляд на меня и произносит горько:

– Прости. – Я лишь кривлю губы в грустной усмешке. Чего уж теперь? – Я должен был сказать тебе о ней сразу. Ты, наверное, уже накрутила себя?

– Нет, – мотаю головой. – Я просто сделала выводы.

– Неправильные, – безапелляционно заявляет он. – Это – моя младшая сестра. Та ещё оторва. Нужно бы выпороть, как следует, да запереть. Идём.