Я пожала плечами. Что есть, то есть. Коньки – это, можно сказать, одна из моих главных эрогенных зон.

– А знаете что, девочки? – Жаннет перешла на заговорщицкий шёпот и поманила пальчиком, чтобы мы наклонились поближе. – Вот как мы поступим. Мы желание по старинке загадаем, а Элис без высшей помощи своего добиваться станет. А ровно через год та из нас, желание которой не исполнится, станцует голой на Большой игре.

– Отличная идея! – фыркнула я. – Лучше не бывает.

Но язвительность в моём голосе была принята за пьяную браваду. Девчонки заулюлюкали. Марисабель пронзительно свистнула, а Жаннет тюкнула краем своего бокала о мой и объявила тост:

– За исполнение желаний!

Вслед за её словами раздался первый удар новогодних курантов, несколько пробок шампанского с хлопком вылетели из бутылок. Смех. Звон бокалов. Звуки поцелуев. Пожелания счастья в новом году. И наконец многоголосое:

– Ура!!

Шампанское, фейерверк с балкона под тёмное пиво, джин с тоником и снова шампанское. Апельсиновый сок с мартини и чистый мартини со свежим снегом вприкуску… Ничего удивительного, что в себя я пришла только второго января. Без похмелья, но в праздничном, измятом в хлам платье, с дикой головной болью и невыносимым жжением в горле.

– А надо было больше шампанское снегом закусывать, – сипло попеняла я сама себе и потянулась за лежащим на тумбочке телефоном, который, конечно же оказался разряженным. – Проклятье!

При бабушке горничные бы себе такого не позволили! Меня бы и раздели, и умыли, и телефон на зарядку поставили… Жаль, что ба умерла позапрошлой весной. Было бы кому меня отчитать за пьянство.

Первым делом я выпила таблетку от головы и забросила в рот леденец от горла. Приняла душ, высушила волосы, нанесла маску на лицо, выбрала для выхода малиновый парик, который идеально смотрелся с моей фиолетовой «аляской», и только после этого взяла в руки подзарядившийся мобильник. Провела пальцем по значку Viber, чтобы открыть мигающее красной единичкой сообщение, и коротко выругалась.

Уж и не знаю, как, стерва Жаннет умудрилась записать наш спор на видео, уже само это ничего хорошего мне не сулило. К тому же со стороны да и на трезвую голову всё это смотрелось глупо и, пожалуй, даже пошло. Однако вишенкой на торте оказалась подпись.

«Не забудь про наш спор, дорогая, или о нём узнает весь северный регион».

– Вот же… сучка!

Впрочем, чего ещё ожидать от заклятой подружки, которая в шестом классе подсыпала мне битое стекло в коньки… Она и теперь, когда я давным-давно ей не соперница, не может мне простить былых спортивных побед. Мстит до последнего и умело бьёт по самым больным местам. У папки в начале следующего года выборы, и скандал с участием единственной дочери ему совершенно ни к чему. А ведь он будет, если я откажусь участвовать или проиграю…

Проклятье!

Волшебным образом перестала болеть голова и стремительно зажило горло, зато под ложечкой образовалась такая дыра, что какое-то время я с трудом дышала…

Неделю я ходила, словно пришибленная и уговаривала себя, что ничего страшного не случится. Ну, допустим Марисабель допилит своего Маратика до загса с «вот таким вот бриллиантом», да и Люсинда может не ждать милости от поклонников, а купить себе «Ягуар» за собственные деньги. А вот взять золото на олимпиаде будет не так легко… Захочет ли Жаннет отжигать на Большой игре в случае поражения?

Увы, но мне даже длительного размышления не понадобилось, чтобы понять – захочет. Это для меня скандал – трагедия величиной с Джомолунгму, а для неё – одна сплошная реклама.