Мне стало настолько не по себе от происходящего, что я даже не стала останавливаться. Торопливо пошагала в сторону шлюпок.
Там уже шла посадка, первыми спускали женщин и детей, и я обратила внимание, что многие мужчины, отправив семью в шлюпку, не спешили сами сесть, помогали другим пассажирам.
Все выглядело очень спокойно и как-то буднично.
Я спустилась в шлюпку, получила жилет, надела и села в самом уголке.
Прошло еще четверть часа…
Наша шлюпка, почему-то заполненная лишь наполовину, отчалила от корабля. Несколько мужчин, находящихся в ней, принялись грести.
Я с тревогой смотрела на другие шлюпки, от которых мы удалялись и удалялись, и вдруг подумала, что не видела ни одного пассажира третьего класса!
Они же в самом низу, в трюме! И , чтоб выйти на палубу, необходимо преодолеть несколько лестниц! Там дети, старики! Там беременные женщины!
Я вскинулась, попыталась заговорить с одним из мужчин-пассажиров, но меня никто не слушал.
Ужас этой ночи продолжал набирать обороты.
Сидящая рядом со мной рыжеволосая полная женщина, которую я не видела до этого, скорее всего, пассажирка второго класса, ругалась со своим грузным мужем, распекая его за решение поплыть в Новый Свет.
Неподалеку плакала маленькая девочка на руках у матери. Ее отец посадил свою семью в лодку, а сам вернулся помогать другим пассажирам. И не вернулся.
Вокруг была черная ночь и страшный, жуткий океан.
А затем «Титаник» начал погружаться в воду.
Это происходило настолько быстро и страшно, что все, кто сидел в лодке только молча могли смотреть на ужасающую картину.
А я не могла.
Закрыла глаза, уткнула лицо в колени и спрятала голову в руках.
Как смогла, обезопасила себя от будущих кошмаров. И старательно не думала о том, сколько человек сейчас погибает в ледяной воде.
Задыхается в тесном, переполненном трюме.
Не надо про это думать, не надо, не надо!!! Все равно ничего не изменить. Совсем ничего!
Это было малодушие, конечно, но в тот момент я словно заледенела, не могла пошевелиться.
Рядом раздался крик, я открыла глаза и успела увидеть, как грузный мужчина, муж рыжеволосой женщины, летит в воду. И моментально тонет.
- Роберт! Боже мой, Роберт!!! – его жена кинулась к краю лодки, страшно раскачивая ее и угрожая всем оставшимся гибелью.
Я схватила ее за юбку и насильно усадила рядом. И обняла.
Ее муж не был одет в жилет, тот на нем не сошелся, и мужчина просто отбросил его в сторону…
И теперь не было ни одного шанса, что его удастся спасти.
В этот момент от затонувшего «Титаника» пошла огромная волна, и нашу лодку закачало на ней, словно в девятибалльном шторме.
Дальше я ничего не помнила.
Мы сидели с рыжеволосой женщиной, обнявшись, обе плакали и держались друг за друга, словно были самыми близкими, самыми родными…
Не знаю, сколько прошло времени, когда я подняла голову, огляделась…
И не увидела в темноте ни одной лодки.
Вообще ничего.
Только чернота. Только ночь.
И мы, словно в Ноевом ковчеге, затерянные среди волн.
8. Спасение
- И вот, представляете, Роберт неожиданно заходит в гостиную, где я мирно сижу за вышиванием, и говорит: «Я видел тебя на улице, с молодым человеком!», а это газетчик, я просто газеты покупала к завтраку! А потом он берет подтяжки, складывает их этак вдвое… Ну, я уже ждать не стала, как побежала на второй этаж!
Бормотание Мадлен, уже успокоившейся и опять ударившейся в воспоминания о счастливой супружеской жизни с месье Борчиком, убаюкало меня, несмотря на ужас ситуации и пронизывающий холод.