– Видели? Гло опять получила… Так ей и надо… Лентяйка…

Колкие слова вонзались в спину, как и обидное прозвище моей соседки. Я резко обернулась к говорившим, замечая стайку наглых служанок. Девушки в накрахмаленных передниках и чёрных платьях, с убранными в высокие пучки волосами, были почти одинаковыми. Наверное, таких специально подбирают, чтобы меньше мозолили глаза хозяевам. Я скрипнула зубами, стараясь унять злость. Гадины, наверняка они тоже травили несчастную Глорию. В моей школьной жизни хватало таких гадюк, но меня они обходили стороной. Слишком уж у меня взгляд недобрый, и, видимо, сейчас он заработал на полную катушку.

Служанки вздрогнули, зашептались между собой и быстренько испарились. Осталась лишь экономка, готовая продолжить избиение прутом.

– П-прошу, я-я б-больше так не б-буду! – выдаивала из себя, стараясь подражать заиканию Глории.

– Смотри мне! В следующий раз так легко не отделаешься! – рявкнула госпожа Брунхильда и с мрачным удовольствием добавила: – Остаёшься без завтрака, две минуты на сборы и марш в конюшню!

Она проследила, чтобы я быстро собрала волосы в пучок и спрятала их под косынку. Пропуская сквозь пальцы роскошные тёмно-русые пряди, я не могла не восхититься. Всегда мечтала о вьющихся волосах, особенно такого приятного оттенка, похожего на шоколад. Мои жидкие русые волосы, срезанные под каре, не шли ни в какое сравнение с копной Глории. А ведь это при отсутствии хорошего ухода и благ цивилизации – просто поразительно. Мне было ужасно жаль скрывать их под грязной тканью, пряча от мира.

«М-моё н-наследие от пот-таскухи-матери нужно прятать», – внезапно появилась Глория, слепо повторяя чьи-то слова.

Что?! Какая бесчеловечная гадость это ей сказала? Меня до дрожи взбесило столь негативное отношение к той, что подарила жизнь. Моя бабушка тоже пыталась одно время вдалбливать похожие слова мне в голову, однако у неё ничего не вышло. А тут… Глория приняла их и поселила глубоко в сердце, я чувствовала это, словно шип, колющий изнутри.

«Не смей говорить так о своей матери! – мысленно рявкнула, боясь сказать вслух. – Она подарила тебе жизнь, а какой она была на самом деле – тебе никогда не узнать! Она не заслужила подобного отношения, от тебя так точно!»

«Т-тебе-то от-ткуда знать? – заикаясь от волнения, вспылила Глория. – Он-на соблазнила лорд-да Эд-дельвейса и п-почти р-разрушила его брак. Он-на падшая женщина!»

«Это тебе госпожа Брунхильда сказала или мачеха? – едко спросила, уже зная ответ. – Эти мелочные и подлые женщины не могли другого сказать, ведь тогда их репутация превратилась бы в пшик!»

Я кипела от негодования. Насколько же нужно было быть глупой, чтобы верить обманутым и ревнивым бабам? Ржание лошадей вывело меня из состояния тихого бешенства, в которое меня погрузил короткий разговор с соседкой. Уф, хорошо, что память тела не подвела. Передо мной возвышалось большое здание конюшни с распахнутыми широкими и высокими воротами. Приятный прохладный ветерок сменился ароматами жизнедеятельности коней, отчего я зажала рукой нос.

Лошадиное ржание доносилось отовсюду, в проёме виднелись два ряда стойл. В них бесновались прекрасные лошади разных мастей. Я заворожённо смотрела на них, не решаясь ступить внутрь. Когда-то в далёком детстве я мечтала научиться ездить верхом. По мере роста пришлось принять то, что этому никогда не бывать. Курсы верховой езды были не по карману маленькому ребёнку, а бабушка не желала вкладываться в мои увлечения, считая блажью. Став взрослой, мечта вообще испарилась, раздавленная грузом учёбы и ответственности.