Поскрипывая зубами, резко проткнула палец специальным стилусом, которым мне протягивал папаша. На кончике пальца набухла капелька крови, которую я тут же перенесла на бумагу. Листы вспыхнули ярким светом, от которого защипало глаза, а после кровь превратилась в чернила. Вот и всё, договор подписан, и мне прямая дорога к алтарю. Надеюсь, он всё же не жертвенный. Папаша облегчённо вздохнул и расслабился, расплываясь кляксой в своём кресле.

Он поднял на меня полный превосходства взгляд и произнёс:

– Молодец, послужила хорошую службу. Не зря мы тебя столько лет растили, хотя толку от Виолетты было бы гораздо больше в роли жены дракона…

– Так вы, отец, – я практически выплюнула последнее слово, – меня только ради наживы столько лет терпели?

– А как иначе? Сгодилась бы в содержанки кому, – потёр свои подбородки этот жирдяй, – или в качестве залога отдал кому-нибудь. В последнее время мне жутко не везёт в игральном доме, так что откупные за тебя ой как пригодятся.

– Вы ужасны, – не сдержавшись, прошептала я.

Какая же ужасная судьба ждала бедняжку Глорию, не попались на её пути я. Этот сохатый собирался отдать дочь за долги, несмотря на родственную кровь. Будь я отдельно от Глории, обняла бы бедняжку изо всех сил. Я думала, сложно представить жизнь хуже той, что у неё была до этого. Как же я ошибалась.

– Я могу идти? – глухо спросила, борясь с желанием выцарапать папаше глаза.

– Ступай, к тебе отправят служанку, чтобы подготовить к свадьбе, – небрежно ответил жирдяй, полностью утратив ко мне интерес.

Я круто развернулась и вылетела из кабинета. Ненавижу эту семейку! Мерзкие создания, с большим самомнением и ворохом грехов!

Буквально летя по коридорам, старалась не разнести всё на своём пути. Получалось плохо, руки так и норовили зацепить какую-нибудь антикварную вазу или статуэтку. Выбравшись на улицу, вдохнула морозный воздух. Он пробрался в лёгкие, вцепился незримыми когтями в сердце. Ненадолго это помогло, отрезвило, словно прыжок в студёную воду. Сжимая кулаки, я огляделась. Вокруг не было ни единой живой души, лишь деревья в саду тихо перешёптывались. Прикрыв глаза, обматерила всю сложившуюся ситуацию.

«Я-я же п-просила не в-выражаться, – печально произнесла Глория, – м-мне д-дурно оттого, что это доносится до у-ушей Создателя».

– Тебе только от этого дурно? – я едва слышно прошептала в пустоту.

«Д-да, – спустя пару мгновений произнесла девушка. Немного выждав, она призналась: — Я-я предполагала н-нечто п-подобное».

– И ты бы согласилась на роль, отведённую отцом? – глухо уточняю, почти не желая услышать ответ.

«Н-нет. Я бы у-ушла к Создателю», – шепчет Глория и вновь уходит, оставляя меня в одиночестве.

Вот значит как. Они всё же не до конца сломили её стержень, однако этого мало. Нужно оплатить им за страдания Глории, за все эти годы издевательств и унижений. Жаль, что я никогда не была мастером подобных вещей. Однако это не помешает подгадить им напоследок.

Вернувшись в комнату, не выдержала и со злости ударила кулаком по стене. Боль вспыхнула резко и отрезвляюще, окончательно приводя в чувства. Потирая ушибленные костяшки, бережно прижала кулак к груди. В свете уличных огней, пробирающихся сквозь шторы, увидела немного стёртую кожу. Вот гадство, ещё и пострадала из-за них. Зло протопав к окну, уставилась в стремительно темнеющее небо. Там вновь парил дракон, выписывая невозможные пируэты в облаках.

Не успела я отойти от разговора с папашей, как в дверь требовательно постучали. Открывать не хотела, но непрерывная долбёжка жутко раздражала. Распахнув двери, готовилась к ругани, однако слова застряли в горле. Напротив возвышалась госпожа Брунхильда, всей своей необъятной горой складок. На её суровом лице застыло выражение недовольства, и я поняла, что впереди нечто странное. Так и случилось.