– Что ж, ты оказалась в хорошем месте, хотя и жаль, что тебе придется отрабатывать на год больше.

– Спасибо. Неприятно, конечно, терять год, но с учетом ситуации в целом… – она выдержала взгляд Пирс, – я рада быть здесь.

– Ну и славно.

Пирс охватила внезапная эйфория. Какая жалость, что она на дежурстве и не может заказать бутылочку «Бордо», чтобы отпраздновать. Что ты собралась праздновать? Ну и что, что она в разводе, это ничего не меняет. Но Пирс все равно было хорошо.

– Что? – спросила у нее Уинтер.

– В смысле?

Уинтер покачала головой.

– У нас с тобой какой-то странный разговор выходит. Ты просто стала… вдруг такой счастливой.

– Это просто так.

В этот момент официант принес их заказ, что избавило Пирс от дальнейших объяснений.

– Давай поедим, пока есть возможность.

– О да, еще одно правило хирургов, – протянула Уинтер, наматывая на вилку феттучини. – Увидел стул – садись, увидел кровать – ложись, увидел еду – ешь.

– И это чистая правда, – подтвердила Пирс, с аппетитом уминая свой стейк.

– Боже, какое блаженство! – со стоном сказала довольная Уинтер.

– Это точно, – согласилась Пирс, правда, имея в виду не еду у них в тарелках.

– Сколько у тебя братьев и сестер? – поинтересовалась Уинтер, утолившая первый голод.

Рука Пирс, державшая вилку, застыла в воздухе.

– Ни одного. С чего ты взяла, что они у меня есть?

Голос Пирс стал сдержанно нейтральным, и Уинтер сразу поняла, что она опять зашла на запретную территорию, хотя была уверена, что задает совершенно простой вопрос.

– Ни с чего, я просто предположила…

– Что ты предположила? – Пирс положила вилку и застыла на месте.

– О Боже, я делаю только хуже, прости. Я не хотела лезть тебе в душу.

– Ну уж нет, продолжай. Я хочу услышать до конца.

Конец ознакомительного фрагмента.