— Мы не выбираем свою судьбу, — задумчиво проговорил единорог. — Хорошо. Я расскажу все по порядку, если обещаешь не перебивать.

— Обещаю.

— Я был эльфом, — торжественно начал единорог, — одним из остроухих.

— Серьезно? — округлила я глаза.

— Я же предупреждал!

— Все, молчу-молчу, — я поспешно закрыла рот рукой.

— Я был эльфом. И могущественным волшебником. Мне подчинялись силы природы. Именно я навел магию, что защищает границы Лоурэллина от мира смертных. Тебе известно, почему смертным дорога на территорию леса закрыта? — дождавшись, пока я кивну, единорог продолжал: — Шустрая девчонка. Так вот, до той битвы мы общались со смертными и даже вели с ними торговлю. Меня, кстати, зовут Флориан. Флориан Черный.

Так вот про какого Флориана король говорил с такой злостью! Интересно, почему… Я подняла руку.

— Ну, что опять? — недовольно спросил единорог.

— Черный, потому что ты владеешь черной магией?

— Вовсе нет. У меня была густая черная шевелюра. Наш сереброволосый король, — в голосе единорога прозвучала насмешка, — могу поспорить, рад, что я убрался с его глаз. Сложно иметь перед глазами образец мужской красоты, когда ты сам ей обделен. Так, о чем это я? Ах да! Потом произошла та нелепая история с Лиатрис, и все пошло прахом. Теперь твоя очередь рассказывать.

— Подожди-подожди, какая история? Что еще за Лиатрис? Я ничего не поняла!

— Тебе вовсе не обязательно это знать.

Я как можно равнодушнее пожала плечами и попыталась грациозно встать, но запуталась в длинном платье и неловко споткнулась. Единорог не то чихнул, не то фыркнул. Однако я вскинула голову и направилась к лазу, бросив напоследок:

— Что ж, приятно было с тобой поболтать, Флориан. Мне пора.

— Куда это ты?

— Спрошу Алистера или у кого-нибудь из болтливых эльфиек о том, что тут произошло. Думаю, они охотно мне расскажут. Мое развитое внутреннее чутье подсказывает, что ты замешан в чем-то, выставляющем тебя в невыгодном свете, поэтому ты и не хочешь про это говорить.

— А может быть, замешан Элрик? Такое не приходило в твою рыжую голову?

— Уверена, Элрик ни в чем не виноват, — подначила я. — Весь его облик будто говорит: «Я самый благородный и безупречный король из всех эльфийских владык. Слегка надменный, но это недостаток всех королей».

— Благородный, как же! — фыркнул Флориан, преграждая мне дорогу. — Вот сейчас я тебе все расскажу, тогда увидишь, какой он благородный! Мы влюбились в Лиатрис, эльфийку, что жила в Лоурэллине. Только представь: высокая, гибкая, точеное личико, прозрачные серые глаза и золотые волосы. Красивее бессмертной девы я не встречал. А танцевала она так, что никто не мог отвести взгляд. Но она предпочла Элрика. Мне бы сразу понять, что она выберет того, кому принадлежит целое королевство, но я был молод, почти мальчишка, всего-то двести пять лет, и меня ослепила ее красота.

— Может, она была искренне влюблена? Элрик ведь очень привлекателен, — сказав это, я почувствовала, как краснею. А заметив внимательный взгляд единорога, ощутила, как щеки зажгло еще сильнее. Мне даже показалось, что в роще стало чуть теплее от жара моих щек.

— Привлекателен, говоришь? Ну-ну. А насчет бескорыстной любви я бы не был так уверен, потому что слышал, как Лиатрис распевала перед свадьбой: «Когда я стану королевой, вот тогда я заживу».

Я фыркнула.

— Вывод на основе одной песни? Да все невесты распевают перед свадьбой от счастья!

Тем более если предстоит выйти замуж за такого красавца, как король, мысленно добавила я.

— Не только это! Накануне свадьбы я случайно услышал один любопытный разговор.