Вроде я.

– Надо же. Одарённый, – она покачала головой. – Перед тобой могут открыться разные двери, Артемьев.

– Можете называть меня Илья? – попросил я.

– Хорошо, Илья.

– Или Илюша?

Пауза. Интонация чуть изменилась. Появились нотки напряжения.

– Нет, Илья.

– Я должен был попытаться, – улыбнулся я. – Простите, Елизавета Андреевна. Это выше меня.

Она чуть нахмурилась, но промолчала. Мы проехали аллею и вывернули на дорогу к шоссе, как вдруг ветровое стекло треснуло, а мне в лоб ударила пуля, разбившись о наложенный защитный барьер. Голова дёрнулась назад, ударилась об опорную подушку, и я нырнул под защиту торпеды, перехватывая руль у Елизаветы одной рукой и утягивая её на себя второй, чтобы девочку не подстрелили. Вряд ли она плетёт себе охранную ауру утром, как я, сразу после пробуждения, верно?

– Тормози! – спокойно, но чётко сказал я ей. Девушка, в первый момент окаменевшая от шока, послушно вдавила педаль в пол.

Машину резко развернуло, осыпалось осколками ещё одно окно. Пуля хрустнула, пробив металл автомобиля. Да всё уже, стрелок, всё. Ты всех убил, успокойся. Я нащупал пальцами замок двери, открыл его и распахнул водительскую дверь:

– В канаву быстро, – подтолкнул учительницу.

Девушка явно потерялась, но команду выполнила. Я вывернулся из салона ужом, и уже вскоре мы сидели под прикрытием зарослей. Елизавета старательно пыталась закрыть бёдра короткой юбкой. Нашла о чём думать.

– Илья… Что это… Как это. Ты… Вы… Боже мой, я не знаю что делать.

Я прижал палец к губам, призывая молчать и она будто бы обрадовалась просьбе. Умница. Так, откуда стреляли догадаться несложно. Дорога шла к круговому перекрёстку, окружённому кольцом дубов. Метров триста-четыреста.

– Елизавета, прошу, послушайте меня, – я коснулся её щеки, привлекая внимание. Девушка торопливо закивала. – У вас есть телефон?

Ещё один кивок. Хорошо, теперь ей есть за что цепляться и это удержит от паники.

– Вызывайте полицию. И пожалуйста, возвращайтесь в приют. Вот так вот, по канаве. На дорогу не выходите.

– Артемьев… Илья… А ты?

– Всё будет хорошо, просто сделайте как я прошу, ладно? – она непонимающе нахмурилась.

– Илья, а ты?

– У меня неотложное дело, – сказал я. – Надо поговорить кое с кем, обкашлять ситуацию.

– Что сделать?! Илья. Я твой преподаватель и я не оставлю… – так, она, видимо, приходит в себя. Это и хорошо и раздражает одновременно.

– Выполняйте, – я скользнул прочь по канаве, в ту сторону, где нас поджидал стрелок. Стрельбы больше нет, а значит снайпер либо ушёл, либо идёт добивать.

– Илья… – зашипела вслед учительница, но я лишь отсалютовал, не глядя, и растворился в зелени.

Метров через сто я затаился и прислушался. Сквозь стрекот цикад и далёкое мерное кваканье лягушек из ближайшего пруда шаги неудавшегося убийцы не различил бы только глухой. Он шёл как-то очень уж уверенно, прямо по дороге. Расслабленный провинциальный охотник на людей. Дурак.

Дождавшись, пока он пройдёт достаточно, для того чтобы оказаться между мною и машиной, я осторожно выбрался на дорогу. Огляделся. Вдруг стрелок не один? Эх, были у меня в загашнике хорошие заклинания, но пока тело к ним не готово. Вон, я вчера от обычного входа в транс вымотался.

Мужчина в зелёном костюме неторопливо шёл к нашей машине, непринуждённо положив винтовку на плечо. Точно дилетант. Причём уверенный в себе дилетант. Как только дожил до своих лет? Нет, стрелять он умеет. В двигающуюся цель засадил чётко. Будь на моём месте человек без брони – то заката бы уже не увидел. Но он ведь бил в одарённого. Должен был понимать!