Я только дернулась вперед, как меня шибануло разрядом электрического тока, и я упала на колени без сил и без возможности пошевелить хоть пальцем. Тело полностью онемело.

Это были цепи. Меня ударило током от цепей. Сто процентов!

– Не стоит проявлять агрессию, – прошипел Оукен.

– Зэн, – остановил его ректор Дивальди. – Не стоит. Освободи. Девочка за несколько часов всю семью потеряла. Ее агрессия в данной ситуации нормальна, а потенциал слишком низок, чтобы принимать ее всерьез.

Ректор Дивальди достал из внутреннего кармана ключи и кинул их моему надзирателю-спасителю, если такое «спасение» вообще можно было считать спасением, а не издевательством.

С меня сняли цепи, но я все равно еще долго не могла прийти в себя после удара током. Какие двести двадцать? Триста восемьдесят! Не меньше!!!

– Поспешите, скоро занятия закончатся. Не нужно светить подозрительными лицами, – отмахнулся от меня ректор Дивальди, и Син Лаграйд подхватил меня на руки.

Подозрительно-выразительный взгляд ректора Дивальди я уже не увидела. И что он сказал после того, как мы вдвоем покинули его кабинет и приемную его секретаря, я уже не услышала, хотя те слова касались меня непосредственно.

Способность совершать мелкую двигательную активность вернулась ко мне уже после того, как Син Лаграйд занес меня в выделенную для меня комнату и уложил на диван.

– Пронесло, – выдохнул мужчина с настолько явным облегчением, что я посчитала его умалишенным. – Я учился вместе с его братом и умудрился даже подружиться, так что не понаслышке знаю, как от драконорожденного может прилететь.

Кто такие драконорожденные, я предпочла не спрашивать. Меня это не касалось. Тем более, что вскоре я забуду свое маленькое путешествие как ночной кошмар.

– То есть я должна еще спасибо сказать, – прохрипела я, откашливаясь. – Меня током чуть не убило!

– Скажи спасибо, что тебя не публично проверяли. Проявись твоя зараженная демоном магия на глазах у других людей, и тебя бы ничто не спасло. Даже ректор Дивальди, несмотря на все его влияние.

– Ясно.

С помощью Сина Лаграйда и его армейского опыта по приведению себя в чувство после «вчерашней тяжелейшей тренировки» уже спустя двадцать минут я могла не только сидеть, а также медленно передвигаться по комнате без посторонней помощи. Из него вышел бы отличный физиотерапевт в моем мире! На это замечание он слегка рассмеялся.

«А кто такая Шантель? Тоже, кхм, попаданка, как я?» – хотела спросить я, но призадумалась. Судя по относительному спокойствию ректора Дивальди, ему, казалось, не впервой сталкиваться с мне подобными. Я для него скорее раздражающая, чем вызывающая опасения.

– Аделаида, – позвал меня Син Лаграйд, когда я от него отвернулась. Он приблизился ко мне со спины, и я замерла. – Прости. Я не сразу понял, что первое убийство было неслучайным. Я мог спасти твоих родителей… но не смог.

– Уйди, – прошептала я. – Пожалуйста, уйди.

Я не хотела слышать извинений. Я хотела забыть произошедшее как страшный сон. Перемещение в другой мир выбило у меня землю из-под ног, позволив отвлечься от пережитого ужаса, унять вспыхнувшую беспощадную, как лесной пожар, боль потери. И он… просто… все вернул.

Еще какое-то время Син Лаграйд оставался у меня за спиной, а после молча ушел, тихонько притворив за собой дверь. Я не услышала щелчка замка то ли от того, что глаза застилали слезы, то ли потому, что меня не заперли. Но выходить куда-либо я все равно не хотела.

Меня разрывало изнутри на части, и к горлу подступал голод. Он торопливо и будто бы боязливо приподнял нафантазированную мною голову, огляделся, что никаких незнакомцев с таблетками-подавителями нигде поблизости не имелось, выпрямился и раскрыл крылья.