Анализирует «общие» свойства структуры «чистого сознания», Э. Гуссерль, показывает, что структура всегда отпечатана тем предметом, на который направлено сознание. Математический предмет существенно иной, чем предмет эмпирический: последний всегда открыт опыту, в то время как первый этого не предполагает. С другой стороны, структура имеет и другую сторону, связанную с сознанием. Таким образом, феноменологическая структура, как связь различных сторон (субъективно – ноэтической и объективно – ноэматической) – это структура ноэма – ноэтическая[343]. В этом смысле, феноменологическое понятие «структура» выступает посредником между сознанием и бытием.

В «Картезианских медитациях» Гуссерль анализирует структуру в разных аспектах анализа сознания: он говорит о типологии структуры, правилах структуры, формах структуры, системе структуры и т. д.[344]. Феноменологическая структура относится не к классическим средствам, существующим отдельно от мира, а существует одновременно с предметом, на который направлено сознание. Понятие «структура» суммируют мысли и действия, дух и материю, выступая «общим знаменателем» для всех онтологических сфер[345]. Структурность отношений сознания и мира выступает основой конструктивизма, делая любую реальность относительной.

С методологической точки зрения, понятие «структура» может пониматься как форма описания, соответствующая грамматической форме высказывания. Это допущение позволяет отнести феноменологическую структуру к «внутренней реляции» предмета[346]. В отличие от «естественных» законов и классических структур, феноменологическая структура соединяет внутреннее и внешнее в «целое», требуя переосмысления того, что принято называть «правилом» соединения отдельных частей[347]. Поэтому можно утверждать, что в идее Гуссерля о «чистой логике» отражены два кризиса философии того времени – кризис логической семантики (в аспекте понимания «значения») и кантианства, где интенциональность трактует по – новому трасцедентальное сознание.

В первом издании «Логических исследований» Гуссерль дифференцирует знаки языка на «указатели» и «слова-выражения», фундаментальную разницу которых отражает понятие «референция». Под «указателями» Э. Гуссерль понимает явления, связанные с естественными событиями и состоящие с ними в причинно – следственных отношениях. Примером таких событий является дым от огня или след на снегу, которые семиотика называет иконическими знаками. «Выражения – слова», наоборот рассматривались мыслителем идеальными образованиями, значение которых не совпадает с самим предметом. Э. Гуссерль берет на вооружение анализ Г. Фреге о различии смысла и значения (англ. – «meaning» и «reference»), рассматривая значение теоретически, т. е. как результат акта сознания, которое создает («осуществляет») значение. Термин создание («осуществление») в понимании мыслителя выступает мостом от логико-семантического к феноменологическому рассмотрению предмета. В начале пятой части «Логических исследований» Гуссерль еще раз обращает внимание на этот момент, что делает очевидным важность «идеальности» значения, которое он связывает с субъективностью.

В принципе «идеальность» значения никогда не ставилась под вопрос. В классической семантике значение не идентично с предметом, и именно субъект относит его к определенному предмету. Э. Гуссерль интерпретирует знаковые отношения как некий акт сознания, который представляет знак. Результат духовной активности сознания, включая языковую практику, часто преодолевает порог интенциональности. Например, тексты или картины становятся самостоятельными сущностями. Очевидно это имеет ввиду Э. Гуссерль, говоря о смысле «идеального» значении.