. При этом автор ищет сходства и различия на гносеологическом и методологическом уровнях. Феноменология подчеркивает, что и метафизический, и позитивистский стиль мышления представляют собой «две разные культуры» понимания мира. Признавая заслуги обоих «культур понимания мира», Э. Гуссерль предлагает ставить вопрос не что такое «бытие» и не что такое «предмет», а что такое «бытие предмета». Таким образом, главным объектом критики становится даже не научно-ориентированный стиль мышления, а классический подход к онтологии.

Как известно, классический подход ориентирует процесс познания права на использование определенного метода. Правовое знание, добытое так, отграничивается не только от мнения и суждения, но и от всех случайностей и жизненных ситуаций с целью получения «объективной» картины правовой реальности. Такой подход закладывает противоречия между претензиями на объективность знаний о мире права и близостью к нему самому. Как показывает дифференцированная онтология, мир права, как и мир любого явления, никогда непознаваем целиком. Познаваемы лишь отдельные его «части» – грани, стороны или аспекты того, что принято рассматривать «целым»[332]. На это обращают внимание постклассические подходы к правопониманию. Так российский ученый А. В. Поляков пишет: «Можно привести пример с кубом. Одномерный взгляд на куб позволяет увидеть лишь одну его грань, но наличие этой грани очевиднее всего – она ближе к наблюдателю и на ней сосредоточено наше внимание. Но это не исключает, а предполагает наличие и других граней, которые визуально, с этой позиции, не наблюдаемы, но которые актуализируются при изменении позиции наблюдателя, или при вращении куба. Так и право представляет собой сложную, многомерную психосоциокультурную систему, которую можно редуцировать к операционному определению права как основанного на социально признанных и общеобязательных нормах коммуникативный порядок отношений»[333]. То, что классика называет «предметом права» выступает лишь одной из его сторон. Поэтому вместо классического вопроса «что такое право» правильнее ставить другой вопрос – о связи между тем, «что» мы называем правом и «как» нам его представляют. Вопрос: «Как представляется то, что мы называем «правом»?» означает феноменологический взгляд на «предмет». Очевидно, что как любой мыслимый предмет, право зависит от способа представления. Таким представлением может быть понятие, выражение идеи, создание текста или обозначение процесса. Именно тем способом как мы «встречаем» право – называем, дефинируем, классифицируем, словом – представляем как «предмет», перед нами возникает соответствующая правовая конструкция. Разнообразие таких представлений можно определить как «способ бытия» права. Поэтому главной темой феноменологии является постановка онтологических вопросов:

– В какой форме существует тот или иной предмет права?

– Что представляет собой «реальность» данного предмета, какова его природа, реальность, свойства, основные законы и структуры?

Отталкиваясь от такой феноменологической перспективы, различия между классическим и неклассическим представлением права обнаруживаются на уровне онтологии. Многообразие всех способов представления права в качестве «предмета» обнаруживает расщепление единого бытия (онтологии) права на различные виды дифференцированного бытия (онтологических доменов права), которые механически не сводимы друг к другу.

Факторы регионализации онтологии права. Феноменология предлагает принципиально новый фундамент, на котором исследуются разные предметы – дифференциация видов их бытия. При этом природу таких феноменов как опыт, мысли, чувства, желания, мотивы, действия нельзя просто свести ни к идеальному, ни к материальному основанию