Шюман увидел, что Анника смотрит на ручку, и отбросил ее в сторону.

– Как с фотографиями жертв?

Так как дорожная полиция и паспортные отделы закрыли для публики свои архивы, раздобывать фотографии жертв стало постоянной головной болью. Еще одно последствие теракта 11 сентября. Новая эра наступила.

– И фон Беринг и Визель были публичными людьми, поэтому их фотографий великое множество. Агентство Пелле опубликовало кадры передачи из Голубого зала. Там они сидят рядом, весело беседуют и поднимают бокалы. Качество не блещет, но мы поместили их на шестой и седьмой страницах… Еще у нас есть фотографии королевской четы, их реакция. Конечно, они не видели, что произошло, но Берит сумела сделать из этого захватывающий рассказ. Король и королева сидели в Галерее Принца и беседовали с некоторыми лауреатами, когда раздались выстрелы. Если измерить расстояние, на котором это произошло от королевской четы, то от убийцы ее отделяли какие-то десять – двенадцать метров, пусть даже половина этого расстояния – массивная каменная кладка…

– Что вы поместили на обложке? – перебил Янссона Шюман.

– Ждем фоторобот, заголовок гласит: «Лицо убийцы», или что-нибудь в этом роде.

Андерс Шюман почувствовал, что сейчас его усталый мозг сожмется и превратится в жалкую горошину, венчающую спинной мозг.

– Мы ждем фоторобот, составленный нашим корреспондентом, но не можем его напечатать. И все из-за чертова запрета полиции на разглашение, будь они неладны, – не дают работать…

Он упал на стул и махнул рукой.

– Идите заканчивайте номер, – сказал он. – Но я хочу увидеть номер перед тем, как он пойдет в печать.

Когда коллеги покинули его кабинет, Андерс Шюман встал, подошел к окну посмотреть, что делает русский солдат.

Будка была пуста.

Солдат ушел.

Анника вернулась в свою комнатку и записала все, что смогла вспомнить. Она записала по памяти все, что случилось на ее глазах, включая танец с Боссе. Она записала все детали, все, что сказали полицейские, все, что она видела и чувствовала.

Получился весьма неважный, путаный текст, но он все равно не предназначался для публикации. Аннике нужна была подпорка для памяти; она участвовала во многих судебных процессах и знала, как многое забывают свидетели. Со временем память тускнеет, а она хотела сохранить свои первые, истинные ощущения.

Для того чтобы даже следы текста не попали на сервер газеты, она поместила его в своем электронном архиве в Сети, в почтовом ящике annika-bengtzon@hotmail.com. Там Анника хранила тексты, к которым хотела сохранить доступ с других компьютеров, но сделать их недоступными для газеты.

Она выключила компьютер и продолжала сидеть, бесцельно глядя в пространство. Тело просто кричало от усталости, но она была уверена, что ночью не сможет уснуть.

Она увидела, как в курилку прошел Янссон с сигаретой и чашкой кофе. Анника схватила куртку и выбежала за ним.

– Да, кажется, он был в препоганом настроении, – сказал Янссон, глядя на Аннику, которая присела рядом с ним с чашкой в руке.

– Он всегда такой, когда я рядом, – сказала Анника с преувеличенным вниманием разглядывая кофе. – Он был просто в ярости оттого, что я написала о наших хозяевах и ТВ «Скандинавия». Ты слышал, что он не получил место председателя Ассоциации газетных издателей.

Янссон закурил сотую за день сигарету и выпустил клуб дыма в чашку.

– Думаю, что ты все принимаешь слишком близко к сердцу. В конце концов, он взрослый человек и должен нести бремя своей ответственности. Если он будет сильно волноваться по поводу подобных пустяков, то у него не останется времени ни на что путное.