Однако шефа не было. Я решила пока не терять времени даром и получить как можно больше информации о случившемся. Сзади меня находились двое оперативников, которые в это время занимались трупом, лежащим возле песочницы. Один из оперативников сидел на корточках перед мертвым мотоциклистом и был, по-видимому, практикантом. Или новичком, пришедшим в органы сразу после юридического института. Его значительно более старший коллега стоял с безучастным видом и курил. В руках были небрежно свернуты незаполненные формы для протокола.

– Мужчина, на вид двадцать три – двадцать пять лет, – говорил молодой. По всему было видно, что ему интересны и труп, и работа, однако свои светло-голубые джинсы он берег очень тщательно, старался не касаться земли коленями. – Волосы светло-русые, очень грязные. Вши у него, Валентин Петрович. Очень мило… – Он брезгливо потряс рукой, словно скидывая насекомое, хотя на самом деле даже не касался волос погибшего. – Та-ак. Одежда, Валентин Петрович, такая: куртка кожаная, черная, поношенная, на левом рукаве порез, заклеенный скотчем. Брюки спортивные, очень, Валентин Петрович, грязные. Обувь почти развалилась, старые спортивные туфли. Господи, Валентин Петрович, ну и вонь! Он что, с рождения, что ли, не мылся? Кошмар! Так, на шее серебряная цепочка… Ни фига себе! Прикиньте, Валентин Петрович, почти в палец толщиной.

– Настоящая? – без проблесков эмоций поинтересовался коллега.

– Похоже, да, Валентин Петрович. Странный бомжик, Валентин Петрович: одежда с мусорки, а цепь на шее как минимум две штуки стоит. Рублей, конечно. Плетение обычное… Знаете, Валентин Петрович, недавно одного пацана ограбили, он заявление писал, так вот, по-моему, эта цепь – его.

– Ошибаешься, – процедил старший, едва взглянув на шею бомжа, – это не его цепь. У Иванова она была из потемневшего серебра, а эта блестит.

– Почистили, – не унимался парень.

– Никто ее не чистил, – начал злиться старший, – тебя вообще кто просит делать выводы? Иди вон… к Борисову. Там помогай. А протокол я сам составлю!

– Отчет по практике включает в себя составление протокола на месте происшествия, Валентин Петрович, – хмуро сказал младший. – И потом, это вы мой руководитель, Валентин Петрович…

– Тогда слушайся! Тебя дисциплине учили?

– Учили, Валентин Петрович, – еще более насупился парень. – Только, Валентин Петрович…

– Прекрати называть меня Валентином Петровичем! – не выдержал мужик. – С этого момента – только капитан Самойленко!

– Есть, капитан Самойленко! Так точно, капитан Самойленко! Можно выполнять, капитан Самойленко? – вытянулся во фрунт пацан в джинсах.

Я тихонько фыркнула. Интересно, он издевается или на самом деле такой идиот?

– Иди уже, – устало мотнул головой Валентин Петрович. – Швейк хренов…

Парень послушно развернулся и пошел к вышеуказанному лейтенанту.

– Твою мать, работнички! – процедил сквозь зубы старый оперативник. – Молокосос! Работает от силы дня два, а достал уже во как!

– Зря вы так, – миролюбиво сказала я, – мальчику нужен опыт.

Капитан моментально оглянулся со свирепым видом, чтобы узнать, кто тут такой умный, но я послала ему свою самую очаровательную улыбку, всем видом показывая, что я на его стороне.

– Кто же его еще научит, как не вы. А государству нужны обученные кадры в милиции. Такие, как вы, честные и неподкупные, – надеюсь, он не заметит сарказма.

– Спасибо на добром слове, – оттаял капитан. Не заметил, значит. – Приятно, что хоть кто-то верит в милицию. А то все – оборотни, оборотни… Из-за нескольких сук всех порядочных ментов готовы перевешать…