Сидя в полумраке своего кабинета, я в очередной раз перечитывала завещание Шопена. Бумага шелестела под моими пальцами, каждое слово на ней казалось насмешкой над моей судьбой. Все его состояние, все, к чему он стремился в жизни, теперь должно было достаться сыну Лизы, девки, которую он предпочел мне.

Я не могла смириться с этой мыслью. Шопен, мужчина, которого я когда-то безумно любила, оказался таким подлецом. Он заставил меня сделать аборт, отказаться от нашего ребенка, мотивируя это тем, что никогда не хочет иметь детей, заставляя меня стать перед выбором. А теперь, когда его нет, он оставляет всё этой… суке и ее ребенку.

"Как он мог?" – шептала я себе, чувствуя, как старая рана на душе снова начинает кровоточить. "Как он мог предать меня таким образом?"

Но я не намерена была просто сидеть сложа руки. Я буду бороться за то, что принадлежит мне. Я стану опекуном этого ребенка, и тогда все, что принадлежало Шопену, будет моим. Лиза думает, что она победила, но она еще не знает, с кем имеет дело.

Я подняла глаза на портрет Шопена, висящий на стене. "Ты думал, что можешь меня контролировать даже после смерти," – говорила я портрету. "Но ты ошибался. Я сама решаю свою судьбу."

Мои мысли были полны решимости и холодной ярости. Я не позволю Шопену управлять моей жизнью из могилы. Я сделаю все, чтобы его завещание обернулось против него и его любовницы. Я буду бороться до конца, и я выиграю, ведь теперь у меня есть все карты в руках.

Несколькими месяцами ранее…

– Мама, ты не представляешь! – восклицаю я, чувствуя, как внутри меня бушует буря эмоций. Эта… Лизка…сучка, его подопечная, и Шопен… Шопен с ней спал! Она беременна от него, мама?

Я чувствую, как моя рука дрожит, когда я наливаю себе чашку чая. Мои слова срываются с языка, как лавина, не в силах остановиться. Я не могу молчать, меня разрывает от ревности и от боли.

– И знаешь, что самое ужасное? Все его наследство, все, что он нажил за эти годы… он оставил их ребенку! Этому еще не рожденному ребенку Лизы! – мой голос переходит в крик. Я чувствую, как слезы накатывают на глаза, но я сдерживаю их.

– Я не могу в это поверить. Все эти годы, все наши планы, все мои мечты… Он разрушил их одним махом. Как он мог предать меня так? Как он мог выбрать ее, эту ничтожную сучку, вместо меня, своей жены? – я бью кулаком по столу, чувствуя, как гнев и обида захлестывают меня.

Мама сидит напротив, ее глаза полны сочувствия.

– Таточка, дорогая, я так сочувствую тебе… – начинает она, но я ее перебиваю.

– Нет, мама, я не собираюсь просто сидеть и ничего не делать. Я найду способ заставить ее заплатить за это. Я не позволю этой девчонке и ее ребенку уничтожить мою жизнь. Я сделаю все, чтобы получить то, что мне по праву принадлежит.

В моем голосе звучит решимость, и я чувствую, как внутри меня рождается план. План, который поможет мне вернуть контроль над своей жизнью и отомстить за все годы предательства и лжи.

– Мама, я не дам этой Лизе уйти с моими деньгами и моим будущим. Я заставлю ее пожалеть о том, что она когда-либо встретила Шопена! Я заставлю ее отдать ребенка мне! Заставлю приползти ко мне на коленях! – застонала, сжимая руки в кулаки.

София кивнула в знак поддержки.

– Ты права, дочь. Эта девушка не должна уйти от нас с нашими деньгами. Ты должна действовать быстро и решительно. Отбери у нее ребенка…предложи ей денег! Она согласится!

– Я позабочусь о том, чтобы она не получила ни копейки от Шопена. ДА! Я отберу у нее ребенка! А потом найду способ, как избавиться от него. – шептала я, словно сама себе, чувствуя, как меня всю трясет от ярости и ненависти.