В груди разгорелся нестерпимый жар, а сознание заволокло туманом. Лин понёсся вперёд, думая только об одном — если Георг исчезнет, им всем станет легче...

9. Глава 9

Лин пришёл в себя в каком-то овраге. Трава забилась в нос, к щекам прилипла грязь. Ожидая вновь увидеть себя полуголым в порванном шмотье, Лин осмотрелся, но на удивление одежда осталась целой, как и ботинки на ногах. И самочувствие лучше, чем в прошлый раз после похожего «провала». Голова болела, но тут же сдохнуть, чтобы не мучиться, не хотелось. Единственное, что смущало, это неприятный вкус железа во рту и подсохшие бурые пятна на руках.

Пошатываясь, Лин встал и прислонился к дереву, упёршись лбом в ствол. Подташнивало как после пьянки — терпимо. Что произошло? В голове замелькали как кадры из фильма: перекошенное страшное лицо Пирса, упавшая на асфальт мама. А что дальше? Собственная злость. Паника в расширяющихся зрачках Георга. Потом красное. И крик. Кричала мама. Лин вспомнил, как обернулся и увидел её полный ужаса взгляд, устремлённый прямо на него. Будто перед ней не сын, а какое-то чудовище. От этого взгляда стало больно в груди, и Лин побежал прочь, не в силах его вынести.

Рядом залаяла собака, Лин встряхнулся, оглянулся, пытаясь понять, где находится и что вообще происходит. Мимо прошёл пожилой мужик с мелким терьером на поводке. Пёс посмотрел на Лина и оскалил зубы. Лин сделал то же самое в ответ. Терьер заскулил и, поджав хвост, потащил своего хозяина по дорожке. Двинувшись в противоположную сторону, Лин вскоре вышел на улицу и понял, где очутился: в паре кварталов от дома.

Посмотрев время на телефоне, Лин чертыхнулся — почти десять вечера, пора ехать на работу. Не доходя до дома, он увидел полицейскую машину и скорую помощь с включёнными мигалками. Возле их крыльца толпились люди. Лин заметил маму и Гарри, они оба были в порядке. А в закрывающихся дверях реанимационной машины мельком углядел на носилках крупного мужчину. Гадать не пришлось — это был Георг. От осознания, что с ним случилось, у Лина начали покалывать кончики пальцев.

Он приблизился, лавируя в толпе и пытаясь понять, о чем говорят люди.

Отовсюду доносились обрывки разговоров про волка, про огромного чёрного волка, напавшего на добропорядочного полисмена и перегрызшего ему глотку. В ушах зашумело, снова разболелась голова, всё это казалось продолжением дурного сна. Лина качнуло, перед глазами мелькнули лапы с длинными и острыми как лезвия когтями, они вспарывали плоть, полосовали ненавистное отвратительное лицо Георга, превращая его в кровавое месиво.

С трудом держась на ногах, Лин метнулся в сторону, ощущая невыносимое желание оказаться одному, спрятаться, скрыться от всех и от своих мыслей тоже. Он мечтал убить Георга все эти годы, пока тот отравлял жизнь ему и родным, но и подумать не мог, что сумеет это осуществить. Думать — это одно, а сделать... Он же не убийца! Никогда не причинял никому серьёзного зла, если и дрался, то на эмоциях, и отступал, принимая поражение.

Он не мог убить... не мог...

— Лин! — голос мамы привёл в чувство.

Лин метнулся в сторону, но вовремя сообразил, как будет выглядеть перед полицией, если удерёт. Дрожа и обливаясь потом, он приблизился. Заплаканная мама обняла и повисла на шее. Лин неловко обнял её, но слов утешения не нашёл. Что сказать? «Я превратился в волка и убил твоего ебаря. Но он был свиньёй и заслужил».

— Лин, — мама, как девочка, тёрлась носом о его куртку, — что теперь делать-то? У Георга не было страховки. Как платить за лечение?