— Удачи, — Макси хлопнула его по плечу, отправляя к старту.

Лин кивнул, подошёл к своему месту, достал медальон и потёр его между пальцами. На удачу. Он всё ещё грел, приятно, солнечно, словно отдавал тепло, и Лин сжал его в ладони, переложил из руки в руку. На ощупь металл казался нежно-гладким, почти скользким и вместе с тем словно прилипал к коже. Лин с неохотой вернул его в карман.

Сигнал старта вывел из задумчивости. Лин рванул, полностью сосредоточившись на прохождении. Следил за ногами, смотрел на снаряды. Мчался не оглядываясь. Не замечая рядом с собой никого. Ему невероятно повезло пройти бревно без падения и на стену он запрыгнул, как и в прошлый раз, чувствуя лёгкость, почти космическую невесомость. А дальше вперёд и только вперёд. И лишь приближаясь к финишу на полной скорости, увидел среди болельщиков изумлённое лицо Макси с огромными расширенными глазами. Не понимая, что её так удивило, Лин повернул голову, покосившись назад, и поражённо осознал, что за спиной никого нет. Он один. Первый. И настолько вырвался вперёд, что остальные застряли где-то за стенкой.

Перебежав черту, Лин остановился, упёршись ладонями в колени и восстанавливая дыхание. Кругом колыхалась толпа: кто-то возмущался, кто-то радовался. Макси толкнула в бок, когда Лин распрямился, повисла на шее и тихо шикнула:

— Сдурел? Что ты принял? Спиды?

Лин не ответил. Он сам не знал, как удалось так быстро пройти чрезвычайно сложный маршрут. Кто-то из судей тоже заподозрил неладное, подошёл поздороваться, спросил о самочувствии и словно случайно резанул фонариком по глазам. Лин зажмурился, дёрнулся в сторону, но проверку вроде прошёл.

Выигрыш он забирал в спешке, сам тянул Макси прочь, понимая, что вопросы могут появиться и у других участников. Макси попыталась ворчать, но, получив небольшую часть выигрыша, заткнулась и спокойно повезла его на работу. И лишь на парковке снова спросила о наркотиках.

— Ничего я не принимал! — разозлился Лин. — Не веришь? Ты со мной сто лет общаешься, я когда-нибудь упарывался? Просто трассу изучил и тренировался.

— Ладно, не кипятись.

— Бесит, что никто не верит. Типа раз я тощий, то не могу победить? Сама знаешь, что я увлекался паркуром и вообще не слабак.

— Ты не слабак... просто....

Лин фыркнул и свалил. Не хотелось ссориться. Но недоверие лучшей подруги огорчало и обижало. Впрочем, её доводы он прекрасно понимал: раньше на забегах если и вырывался вперёд, то с большим трудом, а теперь чуть ли не лучший в зачёте. И Лин догадывался, откуда всё взялось: эти изменения, которые так сильно повлияли на него самого и восприятие окружающего мира. Странные лекарства, предназначавшиеся для лечения рака, подарили силы, уверенность и пугающие галлюцинации.

Но рассказывать об этом никому не стоило — решат, что спятил или подсел на что-то. Признаваться доктору, чей звонок ожидался на днях, тоже не тянуло. Слишком безумно это выглядело. Всю рабочую ночь Лин в перерывах листал сайты, собирая информацию об изменении ДНК. Прогресс за последние годы далеко продвинулся: набор для простых экспериментов уже продавался в свободном доступе. В рекламе предлагались различные колбочки и пробирки, с чьей помощью можно вырастить люминесцентный мох или картошку со вкусом клубники. Или набрать мышечную массу за пару недель. О последнем Лин принялся читать подробнее, но уже через минуту разочарованно выдохнул: если не делать инъекции постоянно, объёмы быстро пропадут. Да и ценник высокий — только безмозглые качки готовы выкинуть столько денег на бугры мышц.