В том, что просто так нас с Борисом никто не отпустит, я тоже не сомневалась. Это был единственный, но очень весомый минус моей легенды: молодую женщину с ребенком, пусть и подростком, но все равно еще несовершеннолетним, военные отпустить не могли. Иначе глава общины, будь я настоящей сектанткой, затаскает властьимущих по судам. И, что еще хуже, при помощи других подобных общин поднимет в средствах массовой информации вонь о том, что их права ущемляют, а членов общин не считают за разумных существ. Я бы с этим поспорила. Капелька самостоятельности еще никому в этом мире не повредила. А вот гиперопека — наоборот.  Но спрашивать меня никто не будет. Подмоченная репутация политикам ни к чему. Поэтому, скорее всего, по прибытии будет сделан запрос в местную общину Элгрена. И вот тут-то нам с Борисом и нужно исчезнуть.

Я планировала смыться из-под бдительной опеки военных Альянса где-нибудь на отрезке перемещения нас с Борисом с катера на место временного проживания до приезда главы общины или уполномоченного им. В идеале — я мечтала, что нас поселят в каком-нибудь припортовом отеле за чертою расположения пограничных частей. Может быть, при какой-нибудь религиозной общине. На худой конец, при казарме для проживания пограничников. Там, конечно, была охрана, но не такая, как в самом подразделении патруля. Однако, случилось совсем не так.

Когда я уже набросала в голове целых три примерных плана побега, в зависимости от того, где нас поселят, оказалось, что на поверхность Нестреи, планеты, на которой и находилась штаб-квартира приграничного патруля, никто спускаться не будет. Нартанн будет ожидать взаперти на искусственно созданной станции-спутнике, когда прибудет какой-то там адмирал для решения его дальнейшей судьбы. А нас с Борисом через три дня передадут с рук на руки пролетающему транзитом главе самой крупной общины Элгрена в этом секторе. Он как раз следовал с инспекцией на ту планету, на которую мы с Борисом и летели по легенде. И спускаться на поверхность планеты, а потом подниматься обратно – только зря тратить время и силы.

Это был крах. В первую же ночь в отведенной нам комнате на базе пограничного патруля я лежала без сна, глядя в темный потолок сухими глазами, и судорожно пыталась придумать выход из создавшейся ситуации. Если мы с Борисом окажемся у сектантов — это конец. При чем, во всех смыслах. Ни меня, ни его оттуда не выпустят до конца наших дней. А когда узнают про модификацию генома… Не только община Элгрена, но и другие похожие секты твердо стояли на том, что модификация тела разумных существ — это смертный грех. Из любопытства я читала историю. На заре этого движения, еще до того, как Земля стала членом Звездного Альянса, сектанты собственноручно уничтожали немногих тогда решавшихся на модификацию. В основном, это были женщины, желавшие так или иначе улучшить себя, привести свое тело к общепринятой норме. За измененную форму глаз, за увеличенный бюст или за уменьшенную талию на некоторых планетах религиозные фанатики забивали бедняжек камнями насмерть. Так продолжалось несколько лет. До тех пор, пока правительство Альянса не спохватилось, что численность населения на отдельных планетах катастрофически перекосилась в сторону мужского пола.

Политики вмешались и запретили подобную практику под угрозой высылки непокорных на необжитые колонии. Средневековые зверства прекратились. Вроде бы. Но у меня как-то не возникало желания на собственной шкуре проверять так ли это в действительности или нет.