Чем больше болтал наш провожатый, тем больше я настораживалась. Не может быть, чтобы опытный пограничник вот так трещал, как земная сорока, фактически не закрывая рот. Неужели очередная проверка? Как с документами? Остались еще какие-то подозрения? Но какие?

Мне стало как-то зябко. Захотелось остаться одной, чтобы подумать, проанализировать. Могли ли мы с Борисом где-то проколоться? А где? Или я придумываю на ровном месте, и если бы с нас не сняли подозрения, то сейчас так легко бы не отпустили? Короткий коридор небольшого штурмового катера закончился быстрее, чем я придумала логический выход из создавшейся ситуации.

Иврен остановился у очередной серой и безликой двери и распахнул ее:

 — Вот ваша каюта на время перелета на борту нашего катера. — извиняющим тоном протянул он. — Увы, это единственное, что мы можем вам выделить. Здесь тесно. Но тут вы можете спокойно отдохнуть, никому не мешая. И никто не будет мешать вам.

В крошечной каюте действительно не было места: двухярусная простая кровать занимала все пространство, оставляя сбоку крошечный проход. Тут можно было только лежать на кровати. Я поняла, почему пограничники считали, что им попадет от начальства, если бы они заперли меня с Борисом на двое суток в этой коробке. За такое действительно можно подать и в суд.

Вслух я поблагодарила:

 — Не волнуйтесь, и спасибо! Мы живы, практически целы, благодаря вам еще на шаг ближе к нашей цели. Остальное пустяки. Великий Элгрен завещал нам стойко переносить все невзгоды и трудности, так что это всего лишь еще одно испытание для недостойных на пути к светлому будущему. Все хорошо.

Я не уверена, но кажется Иврена перекосило от упоминания религиозной общины. Во всяком случае, он поторопился свернуть разговор, скомкано попрощался и ушел, прикрыв за собою двери. Борис тут же открыл рот что-то спросить или сказать. Я едва успела прикоснуться пальцем к его губам, призывая к молчанию. Тут везде могут быть уши командора Ко Иана. Позже поговорим.

***

Два дня полета на катере пограничного патруля пролетели очень быстро и как-то совершенно незаметно. Сразу после того, как Иврен оставил нас с Борисом одних, мы не задумываясь и не сговариваясь по очереди посетили портативный санблок и оба завалились на кровати.  По всей видимости, наши измученные пережитым стрессом организмы, оказавшись в относительной безопасности, потребовали свое. И мы с Борисом оба проспали более четырнадцати часов по корабельному времени, благополучно пропустив ужин, на который нас зазывал Иврен.

Я не обольщалась по поводу того, что до нас якобы никому не было дела. Просто с катера «гостям» все равно некуда было деваться.  В принципе, пограничники могли и Нартанна не запирать. Все равно, кроме как в каюту и столовую пойти было некуда. Так что, мы с Борисом вроде были и не под арестом, но в том, что за нами негласно наблюдают, я не сомневалась.

Именно поэтому, проснувшись после длительного отдыха и позавтракав, я решила показательно провести «молебен», благо, что в комме был виртуальный пастор. В свете несомненного знакомства капитана пограничников с жизнью общины Элгрена, я еще в каюте озаботилась тем, чтобы получше самой изучить правила поведения и проинструктировать подростка, неожиданно оказавшегося на моем попечении.

Правда, благодарных зрителей, желающих внимать истине отца общины, для нас не нашлось. Стоило только мне активировать режим молитвы и едва только перед нами появилась вполне реалистичная голограмма сурового мужчины в строгом черном костюме и белой сорочке с воротником-стоечкой, как двух членов экипажа пограничного катера, сидевших за соседним столом с чашками в руках, будто ураганом сдуло. Я спрятала улыбку. Просто замечательно. Авось, теперь до прибытия нас точно не станут беспокоить. Ну а там я еще что-нибудь придумаю. Сутки у меня есть.