– Оксана Геннадьевна…

Я невольно кашлянул в кулак, чтобы не фыркнуть.

– Э-э… Ну-у… Губа не дура, Ваня… Но знаешь, кхм… Оксана Геннадьевна – она… она взрослая. Понимаешь? По возрасту тебе не совсем подходит.

– Мы ровесники, – тихо проговорил он, опустив глаза, будто оправдываясь.

– Да?.. Хм… Ну, обычно мужчина выбирает женщину помладше… Да и Кобра – она вся в работе. Ещё бывает, как взорвётся, покроет матом, и не разбирает, кто перед ней – начальник или стажёр. Дома она, скорее всего, такая же. Точно тебе говорю.

– Мне нравятся такие женщины, – мечтательно закатил глаза Ваня. – Сильные, уверенные… Такие, чтоб можно было смотреть снизу вверх… Как на маму. В переносном смысле, конечно.

Я и сам посмотрел на него построже.

– Так, Ваня! Мы не маму выбираем, а… ладно, кому я объясняю, так что идём по порядку. Давай ещё попробуем, – прищурился я. – Ты сказал, что тебе две женщины импонируют, так сказать. В нашем отделе… Кто вторая?

– Не то чтобы она прям нравится… Но… так, ничего такая… – замялся он.

– Говори, Ваня, говори. Попа, грудь есть – считай, симпатичная.

– А мозги? – выдохнул Ваня. – Интеллект… Разве это не важно?

– Если и мозги присутствуют, тогда вообще – красавица. Но не это главное, ты ж не команду для «Что, где, когда?» собираешь.

Эксперт поморщился.

– Ну вот в том-то и дело, что у второй – уровень интеллекта, мне кажется, пониже, чем у Оксаны Геннадьевны…

Я тяжело вдохнул, не очень-то и сдерживаясь на этот раз.

– Маралий корень, Ваня! Тебе с интеллектом детей рожать? Тебе подруга нужна или в шахматы играть? Как ее имя, говори уже.

– Мария, – выдохнул он, собравшись с духом. – Ситникова.

– Кто?

– Ну… Маша. Из следствия. Блондинка…

– А-а… Машка… – я даже опешил.

Он во всех моих женщин влюблен что ли? Вот так принесло.

– Ну-у, во-от… – аккуратно подбодрил я его. – Уже лучше. Я имею в виду – это ж уже синичка вполне себе, не журавлик. Реальная. И с характером.

– Она улыбчивая, – как-то тихо, почти по-девичьи сказал Корюшкин. – Когда не орёт на меня.

Я хмыкнул и хлопнул его по плечу:

– Ты ее не беси, и все тип-топ будет.

– Только Мария меня не замечает, – вздохнул Ваня. – Я как-то на происшествии… ну, вместе выезжали. Сгонял в ларёк, купил ей чебурек, предложил – а она что?

– Что? – эхом переспросил я.

– Рассмеялась.

– Ваня… – я уставился на него, как на кукушонка, выпавшего из чужого гнезда. – Кто же девушкам чебуреки дарит?

– Мама говорит, что главное – внимание.

И сказал, главное, сразу с такой интонацией, чтобы я мамой не спорил.

– Так, стоп… – я прикрыл глаза рукой. – Ты чего, с мамой живёшь?

– Ну да… Удобно. Всегда накормлен, поглажен.

Я откинулся на спинку стула, выдохнул и покачал головой. Случай запущенный… но излечимый. Наверное.

– Короче, Казанова ты наш чебурековый. Завтра с утра – стадион на Ленина. Знаешь?

– Третья школа?

– Да. Недалеко от ОВД. Жду тебя. Будем из тебя человека делать…

– Бегать? – переспросил Ваня со священным ужасом, будто я предложил ему пересечь Сахару или покорить Эверест.

– И бегать, и отжиматься, и подтягиваться, – кивнул я. – Комплекс.

Он посмотрел на меня с большим сомнением.

– А как мне это с Марией поможет?

– Увидишь, – подмигнул я. – Ты, главное – приходи.

– Хорошо… – обречённо вздохнул он. – Придётся сегодня пораньше лечь. Игру пропущу…

– Футбол смотришь?

– В танки играю.

– Ха! Танчики? Марио? Контра? Ваня, тебе точно пора съезжать от мамы…

– Какая еще Контра, Макс? – покачал головой он. – У нас всё серьёзно. Экип, прокачка, броня, снаряга… Свой клан есть.

– Понял… Группа медленного реагирования диванных войск. Ваня, Ваня… – я покачал головой. – Прокачивать надо не танчик, а себя самого. В жизни.