– Кстати… – я задумчиво потер подбородок. – А ты чего целыми днями сидишь, геморрой высиживаешь? Как ни зайду, ты все в работе… Хоть бы в спортзал сходил. Наел скафандр.

Я ткнул его в бок.

– Экспертиз навалили, – с досадой вздохнул Корюшкин. – Некогда.

– Это все отмазки для своей совести, – махнул я рукой немного залихватски. – Запомни, Ваня, всех экспертиз не переделать, всех женщин не… А кстати. Как у тебя на личном фронте?

Решил вывести Корюшкина на личный разговор. Он в отделе, как отщепенец. Парень, вроде, неплохой, умный, только пухлый и забитый. Жаль такого, никто его не замечает, как Максимку когда-то. Да и закорешиться с экспертом не помешает. Для моих дел – кадр он нужный, ценный.

– На личном? – надул щеки Корюшкин.

– Подружка есть? – прямо спросил я.

– Ну… нет, – плечи его опустились. – А что?

– Вот так и просидишь в кабинете всю жизнь, и не будет.

– Да я же работаю, – попробовал отмахнуться Корюшкин.

– Дак оно понятно, Ваня. Все работают. Но при этом как-то умудряются жить. Вот скажи, мне, друг ситцевый, ты чего одеваешься, как колхозник? Что за рубашка? Ты её в комоде у бабушки нашёл?

– А как ты узнал? – удивлённо выдохнул криминалист.

– Ёшкин пень… Вопрос вообще-то риторический был, но в точку, видать. Тебе бы брюшко подспустить да шмотки поновее прикупить. А то ходишь, как дед Макар на пенсии.

– Нормальная одежда, – пробурчал Ваня, глядя в пол.

– Да тебя бы в такой рубашке на сельской дискотеке даже в девяностых засмеяли. Сходи на рынок, покрутись на картонке перед куском зеркала, прикупи чего путного.

– Я в моде не разбираюсь, – ещё больше надул щёки Ваня.

– Я тоже не из этих… не стилист, но тут так скажу – любая новая тряпка будет лучше, чем сорочка с нафталиновым ароматом. У тебя и подружки нет, потому что ты… э…

– Лох? – подсказал он сам, обречённо.

– Я такого не говорил. Сам сказал – сам услышал, – развёл я руками. – Но это поправимо. Если заняться Ты вот пока… ты выглядишь, ну… короче, хреново выглядишь. Я вот по утрам бегаю – турник, брусья, всё такое. Вот гири прикупил, начинаю баловаться железом. Давай со мной. Присоединяйся. Раньше встал – пробежался, позанимался, потом надел брючки модные, рубашку с отливом. Только пуговку верхнюю не застёгивай никогда, не по-пацански это, запомни. И все девчонки твои.

– Прям все? – мечтательно вздохнул Ваня.

– Ну, может, и не все, но так зачем тебе все? Одну точно найдёшь. Давай так. Скажи, вот тебе кто в отделе нравится?

– Никто, – замотал головой Ваня.

Причём слишком резко, аж покраснел слегка.

– А если подумать? – прищурился я, не отводя взгляда.

– Ну-у… не знаю… Есть парочка девочек…

– Ха! – я хлопнул его по пухлому плечу. – Парочка?! Молодцом! А я уж думал – ты из этих…

– Из кого, из этих? – нахмурился Ваня, вскинув бровь.

– Да шучу я, – рассмеялся я. – Всё, брат, с завтрашнего утра – новая жизнь. Утром побежим. К любви и светлому будущему.

– А если я не проснусь?

– Тогда я лично приду и тебя вытолкаю на улицу. В трусах. Попомни моё слово – Яровой их на ветер не бросает.

Я шутливо ткнул в него пальцем, но тон сохранял серьёзный – мол, уговор. Ваня выдохнул и засмеялся – искренне, чуть застенчиво. Уже лучше. Зерно пошло в землю.

– Колись тогда… – продолжал я. – На кого глаз положил? Надеюсь, она не замужем? Помогу тебе её закадрить, расскажу, как надо.

– Правда? – Ваня аж захлопал глазами и посмотрел на меня с преданностью щенка.

– Конечно. Ну… выкладывай. Кто эта счастливая избранница?

Главное, чтоб не та кукла из СК – так сильно даже мне не под силу «переформатировать» этого душку. Корюшкин попыжился ещё и выдал: