Греве кривил душой – кто, как не он, командуя при Люйшине китайским «Динъюанем», таранным ударом пустил на дно французский броненосец «Ля Глиссоньер»? В этом сражении, поставившем точку во франко-китайской войне, погибла целиком эскадра адмирала Курбэ, включая броненосец «Тюренн», прямой потомок «Адмирала Дюперре», мимо которого только что прошёл их катер. Близнец же «Тюррена», «Байярд» – «систершип», как говорят англичане, – достался китайцам как трофей, а город Люйшунь, в гавани которого состоялся тот бой, циньское правительство передало в аренду Российской Империи[12]. Сейчас там ударными темпами достраивается база Тихоокеанского Флота Порт-Артур, и это тоже непреложный факт. Но – зачем лишний раз расстраивать человека, с которым предстоит провести ближайшие несколько недель в гондоле воздушного корабля? Тем более, что сам Жюль Верн всегда старался держаться подальше от политики и, насколько было известно барону, не одобрял дальневосточной авантюры французских властей, столь печально завершившейся для флота Третьей Республики.

– Чилийцы – это понятно. – согласился литератор. – А Королевский Флот – это англичане?

– А что, разве есть ещё какой-нибудь Королевский Флот? – улыбнулся барон. Ещё во времена учёбы в Морском Корпусе он накрепко запомнил: Королевский Флот один, его корабли ходят под «Юнион Джеком». Хотя – с тех пор слава «Владычицы морей» несколько потускнела.

– Да, вы правы, разумеется… – собеседник согласно наклонил голову. – Какими бы унизительными не были их поражения в ходе недавней войны, британцы всё ещё необыкновенно сильны на море.

Греве пожал плечами, но отвечать не стал, не желая ввязываться в спор. Зачем? Их нынешнее предприятие имеет мало отношения к политике… или, во всяком случае, выглядит таковым. И чем дольше удастся сохранить эту видимость, тем будет лучше для самих участников – «отчаянных и бесстрашных аэронавтов», как их наперебой называли европейские газеты.

Капитан «Луизы-Марии», бельгиец Девилль держал котлы под парами в ожидании прибытия особо важных персон – каковыми, несомненно, были судовладелец и его знаменитый гость. И стоило тем подняться на палубу, как заскрипели тали, поднимая катер, прокатился над рейдом прощальный гудок, и пароход, провернув винт, описал широкую дугу и двинулся к весту. Предстояло, оставив за кормой берега Бретани, миновать траверз острова Сен повернуть к зюйду, пересечь вечно неспокойный Бискайский залив и, обогнув Пиренейский полуостров, пройти Гибралтаром, воды которого в течение уже полутора веков неусыпно стерегут калибры британских крепостных орудий. Далее следовало пересечь Средиземное море, оставив по борту Мальту, и после короткой стоянке в Александрии, где барона должна ожидать корреспонденция, направиться дальше – на восток, к Порт-Суэцу, к северному входу в Суэцкий канал. Оттуда предстояло идти почти всё время на юг – в Красное море, через ворота Баб-эль-Мандебского пролива. Зайти ненадолго в залив Таджура ради пополнения запасов на новой русской угольной станции возле древней крепости Сагалло, где вырос не так давно городок Новая Москва, форпост Российской Империи на Чёрном континенте.

Планируя путешествие, барон и его спутник рассматривали вариант старта именно отсюда, с берегов Абиссинии – но по здравому размышлению решили всё же остановиться на первоначальном варианте с Занзибаром. Кроме иных соображений, этому способствовала устойчивая роза ветров, поскольку пассаты, берущие разбег над просторами Индийского океана, способны перенести воздушный корабль через огромный массив суши так же уверенно, как сделал бы это караван верблюдов, тронувшийся в путь где-нибудь в Дакаре или Марракеше. С тем только исключением, что аэронавты собирались пересечь континент не с запада на восток, а в обратном направлении.