Время словно метрономом отбивало каждую секунду.

Я с трудом досидела до конца рабочего дня. И почему-то обессиленно забравшись в машину, написала дочери сообщение, чтобы забрала Василису из садика, потому что у меня были дела.

Глядя на проезжую часть, залитую закатными лучами, я чувствовала только одно желание — чтобы это поскорее все закончилось.

Квартира была в новостройке с современным дизайном, где стеклянные фасады отражали упавшее за горизонт солнце.

Зайдя в подъезд, я стянула лодочки и босиком пошла в сторону лифта.

Тринадцатый этаж.

Квартира в торце коридора с большой открытой террасой.

Стук костяшками пальцев по холодному металлу, который обжёг и укусил кожу.

Юра открыл дверь, стоя в прихожей в одном полотенце.

На груди блестели капельки воды.

Я склонила голову к плечу.

Сделала шаг вперёд.

Хлопнула дверью.

Привалилась спиной к стене.

Из ослабевших пальцев упали мои лодочки.

Я, вздохнув полной грудью, тихо произнесла.

— Все ещё хочешь на мне жениться?

И в моей интонации было смешано какое-то хмельное, обманчивое счастье, грусть и немного вредности.

Юра расправил плечи, становясь шире.

Упёр руки в бока.

Я улыбнулась.

Дотронулась кончиками пальцев губ.

— А на колени встанешь?

По лицу Юры скользнуло столько брезгливости, что я поняла: на такое унижение он не способен.

Шагнув к бывшему мужу я положила ладонь ему на грудь и тихо шепнула:

— Тогда вот тебе мои условия...

32. Глава 32

Мира.

Юра сидел за компом, перелистывал одну за другой страницы файла.

Я расположилась у него на столе, свесив аккуратно ноги и накручивая тонкую прядь волос на палец.

— Ты понимаешь, что это абсурд, — поднял на меня тяжёлый взгляд бывший муж, и все в его облике, в его выражении лица говорило мне о том, что ни на что он никогда в жизни не согласится.

Но ведь не обязательно игра в кошки мышки должна всегда идти по правилам.

— Абсурд не абсурд, а это мои условия, — качнув головой, произнесла я. Слегка повернулась, чтобы расположиться лицом к бывшему мужу, и закинула ногу на ногу. — Тебе же так нужен брак со мной. Тебе же так нужно вернуться в семью Юр. Ты ведь так соскучился по своей любимой фуагра, неужели ты сейчас ещё вздумал торговаться?

Я говорила это вкрадчивым тихим голосом, медленно склоняясь все ближе и ближе к мужу.

В его глазах вспышками просыпался огонь.

— Я не торгуюсь, но то, что здесь написано, это абсурдно. И ты, и я оба взрослые, рациональные люди.

— А с каких это пор ты считаешь меня рациональной? Я женщина, которую обидели. Я женщина, которой больно. И в жизни у меня после развода все очень сложно. Я имею право на любую контрибуцию, я имею право на любые условия. Другой вопрос в том, что если ты на них соглашаешься — отлично. Но если нет — тогда мы прекращаем любые игры, связанные с восстановлением семьи. Тебе не кажется это закономерным?

Я оттолкнулась от стола, выпрямляя спину, и посмотрела снисходительно на бывшего мужа тем самым взглядом, которым он обычно награждал глупых людей, только сейчас мы были в другой ситуации.

— Мира, услышь меня наконец! То, что ты хочешь во-первых, тебе не подвластно, во-вторых, тебе не по силам и в-третьих, как ты себе это вообще представляешь?

— Очень просто, — глядя в глаза, прямо и без смущения произнесла я, поправила ворот блузки, расстёгивая верхнюю пуговицу, потому что от нервов, от того, что я вынашивала столько времени в себе все эти мысли, мне становилось безумно душно. Настолько, что даже щеки пылали. И дыхание становилось тяжёлым, горячим, таким, что даже губы казалось, будто бы постоянно обжигало огнём. — Я себе вижу это прекрасно, все будет отлично, но зато, представь, ты получаешь обратно в своё пользование семью, и не просто в статусе того, что тебя все будут ненавидеть, а в статусе героя.