— Я не буду с тобой говорить.

— Этого и не нужно. Главное, чтобы ты слушала, — он усмехается. — Пока я в твоей голове, Дашуля, у нас есть все шансы на воссоединение нашей молодой семьи.

Двери лифта открываются, но я не спешу в него заходить.

Внутри начинает вопить инстинкт самосохранения. Там не будет свидетелей, и Никита может делать со мной все что угодно.

— Чего тормозишь? Боишься? — после моего молчания он добавляет. — Боишься, значит, уважаешь, мне такое нравится.

И где эта врач сейчас, когда ей действительно нужно быть начеку?! В коридоре не души. И тут я чувствую, как Никита помещает мне на спину свою руку, другой перехватывает ручку коляски и заталкивает меня вовнутрь.

— Ай! — больно бьюсь плечом о дверь лифта.

— Пасть закрой, — чеканит он и нажимает кнопку первого этажа. Как только двери закрываются, он говорит: — Мы едем домой.

— Нет, — испуганно шепчу, сжимая покрепче ручку коляски.

— Да. И никто тебя в этот раз не спасет вроде твоего Жени. Вы, кстати, спали? — ноздри Быкова раздуваются, как будто он готов меня убить.

— Нет, — отвечаю только ради собственной безопасности.

— Это хо-ро-шо, что он не успел на тебя залезть, — ухмыляется он. — И хорошо, что мы снова вместе. Я, ты и Алина. Можем еще мелкого заделать, как думаешь? Чтобы у тебя не было столько свободного времени.

Двери лифта, слава богу, открываются, и я делаю вдох облегчения.

— Мы разводимся. Я к тебе никогда не вернусь.

— Не вернешься, и я превращу твою жизнь в ад, — так спокойно, что по спине пробегают мурашки, говорит он: — Сделаю так, что тебя возненавидят все и даже Алинка.

— Блеф, — толкаю коляску, чтобы выйти, но он перегораживает нам дорогу.

— Не-а, Дашуля. Ты меня доведешь до ручки. А может — петли.

— Что?

— Что слышала. Ты своими поступками толкаешь меня в могилу.

— Никита, что ты несешь?

— Я не вижу смысла жить без вас с Алиной, — он мотает головой. — Так что либо ты возвращаешься, либо моя предсмертная записка будет состоять только из твоего имени.

У меня аж ноги подкашиваются от происходящего. Ладно бы только смысл его слов был безумным, так он еще и выглядит как фанатик.

— Я не поддамся на твои манипуляции…

— А кто тебе сказал, что это манипуляции? — его взгляд все такой же безумный. — Так что по-хорошему соглашайся ехать обратно домой, или…

— Или что? — твердый голос подполковника является настоящим спасением.

Сам Евгений своей высокой фигурой практически заслоняет Быкова.

— Даша, все хорошо? — Евгений, спокойный как слон, помогает меня выйти из лифта с коляской, пока Никиты смотрит на нас сумасшедшим взглядом.

— Уже да, — тихо отвечаю.

— Тогда пойдем в машину?

— Пойдем.

— Даша! — кричит мне вслед пока еще муж. — Ты еще попомнить мои слова!

Уже в машине, когда Алина в своем автокресле, а я рядом с ней, Женя просит меня рассказать о том, что случилось, а потом задает вопрос:

— Почему ты не позвонила мне?

— Я звонила, — отвожу взгляд к окну. — Подняла твоя бывшая жена и…

Наши взгляды встречаются в зеркале заднего вида.

— Она что-то тебе сказала?

— Нет. Я сама бросила трубку. Не хотела мешать вашей встрече.

Подполковник больше ничего не говорит. Правда, по дороге наши взгляды несколько раз встречаются.

Меня немного потряхивает от пережитого. Угрозы Никиты оставили осадок на душе, но я не верю, что такой, как он может себе навредить. Он эгоист и слишком любит наслаждаться жизнью.

Квартира подполковника находится на последнем этаже новостройки. Сам Женя сказал, что долго ждал окончания стройки и рад, что теперь, с ремонтом, квартира наконец-то готова.