Нос ей надо будет подрихтовать, а то это не дело. С распухшей картошиной на лице она уже не возбуждает меня так, как раньше.

— Выглядишь хреново, — говорю как есть, потому что плачу ей. Давно и много, чтобы она была полностью в моем подчинении. — Тебе придется постараться, Софи.

— Ты меня знаешь, Никита, — она принимается за работу. — Через пару минут ты будешь чувствовать себя так, словно заново родился.

Я верю ее обещанию, потому что мы спим уже больше года. По сравнению с естественной Дашей, Софи просто пик сексапильности. Она как с картинки в интернете, только во плоти. Кайф.

Я говорил Дашке, мол, давай сделаешь себе губы, грудь, липофилинг, чтобы зад посочнее сделать. Я оплачу. А она смотрела на меня как на дурака, ведь в моде естественная красота, и еще что-то буркнула о том, что наркоз — это риск.

Дура. Наркоз — это просто сон. Вон Софи с моим спонсорством только так под нож хирурга ложится, и ничего.

Но потом я подумал и даже был рад тому, что она отказалась работать над своей внешкой, потому что чем более серой мышью она будет, тем меньше у нее шансов, чтобы ее замечали другие мужики.

Мне это только на руку. Я очень ревнив.

— Софи, аккуратнее, зубы… — зло бросаю я и чувствую, как гнев бурлит в венах лавой.

Дашка ответит за свое поведение. Ответит за мой позор. И еще будет на коленях прощения вымаливать, когда я заберу себе дочь.

Алинка, как ни крути, моя кровь, и я имею на нее такие же права, как и мать. Надо будет только показать суду, какая Даша-тварь и у жены не останется никаких вариантов, кроме как приползти ко мне голожопой и умолять о прощении.

Тогда-то я и выставлю перед ней перечень кабальных условий, чтобы на будущее даже не думала рыпаться.

Где видано, чтобы такая, как она уходила от такого, как я?! Посмотрим, сколько она протянет без денег даже на детскую смесь. Я ей ни копейки не дам, пока к моему лбу не приставят дуло пистолета.

Пусть помучается и поймет, что без меня она — ноль.

Кстати, побои от ее хахаля я уже снял. Не помешает. Принесу их в суд и покажу с каким быдлом тягается мать моего ребенка.

Когда этот шкаф вернулся во второй раз, за коляской Алины, я на него быканул прямо с порога, чтобы отыграться. Но этот мудак чуть не втащил мне. У меня же дома! Огромный кулак пролетел всего в миллиметре от моего лица.

Хрен знает, где Дашка его откопала, ведь она без Алинки из дома не выходит, но тип сто пудов опасный. Не побрезгует тем, чтобы перевести конфликт в драку.

Да и я бы рад, но мое лицо — это моя работа. С разбитой рожей машину представительского класса не продашь.

— Никита, ты не о том думаешь, — мурлычет Софи. — Сконцентрируйся на ощущениях.

— Займи свой рот, — психую я. — И больше не говори со мной, пока я сам с тобой не заговорю.

Как Дашка посмела?.. Думаю и стискиваю зубы до скрипа.

Как осмелилась пойти против меня? Мы вместе сто лет, я даю ей все необходимое. Мне даже ребенок на хрен был не нужен, я хочу жить для себя.

Но ей навстречу пошел. Правда, сначала прикинул, что имидж папаши добавит мне очков. Ведь люди любят трепаться о своих детях, даже самые богатые клиенты.

Так мы Алинку и родили. Правда, я не понимаю прикола в маленьких детях, ничего у меня не екает, ничего не шевелится. Ну малявка и малявка.

Я частично даже рад, что Дашка ее взяла себе.

Бесит другое: она должна быть моей. Рядом со мной. В полной, мать ее, зависимости от меня!

Надо было меньше щелкать после рождения Алинки и сразу же заделать второго. Как ни крути, женщины с парочкой маленьких детей на руках куда более понятливы, когда их мужья решают пойти налево.