От наших семейных кафе остались только кирпичи, печи и столики, а душа ушла.

Раньше в каждом нашем пироге, в каждой булочке был кусочек нас.
А теперь «нас» нет.

Идти становится всё труднее. Левая нога пульсирует болью. Пытаюсь понять, что с ней — наклоняюсь, ощупываю, но сосредоточиться невозможно. Перед глазами всё плывёт. Голова кружится — странное ощущение: вроде стою, а вроде плыву, как в полусне.

Сворачиваю в первый попавшийся двор, будто инстинктивно ищу угол, где можно свернуться клубком. С трудом опускаюсь на поребрик. Осматриваю ногу. Левое колено распухло, кожа натянулась, горячая на ощупь. Ниже — голень в крови, рваная ссадина. Разорванный чулок прилип к ране.

Тру глаза ладонями, как будто этим можно прогнать туман, заставить мозг снова работать в полную силу. Но перед глазами всё равно рябит.

До меня наконец, с очень большим опозданием доходит, что я долго брела в неизвестном направлении и не знаю, где оказалась.

Незнакомый район, двор.

Сумочка осталась в машине.

Смутно вспоминаю, что по пути ко мне подходили прохожие, предлагали помощь. Меня окликали из подъехавших машин, из дворов.

Чётко помню только одно: муж ко мне не подошёл. Не окликнул, не побежал следом, не позвал, не волновался…

Не, не, не…

В который раз осматриваюсь, но с нулевым результатом.

Где я, чёрт возьми?

Вспомнить бы, зачем сюда шла…

Хотя, скорее всего, я шла не «куда», а «откуда». Хотела убраться подальше от мужа и подколодной змеи, которую по наивности и дурости пригрела на своей груди. Чем дальше, тем лучше.

Дверь подъезда открывается, и ко мне спешит миловидная пожилая женщина. Хлопочет вокруг, переживает…

Так приятно, когда вокруг неравнодушные люди, бросающиеся на помощь!

Сегодня мне повезло, почти все оказались неравнодушными.

Кроме моего любимого и любящего мужа.

– У вас что-нибудь сломано? – Женщина пытается докричаться до меня сквозь туман шока.

– Только моя жизнь, – отвечаю правдиво.

На её лице искреннее сострадание. Она сжимает моё плечо, поглаживает.

– Вы можете идти? Я только сейчас увидела вас из окна, иначе давно бы вышла. Мой муж врач, но он сейчас моется в душе. Если вы сможете подняться в квартиру, то он окажет вам первую помощь. Если не сможете, то он выйдет сюда через несколько минут.

С трудом поднимаюсь на ноги. Иду за женщиной в их квартиру.

Мне повезло.
Вокруг множество добрых людей.

Кроме моего мужа.

В нескольких следующих продах я буду добавлять информацию о других книгах нашего литмоба

Развод в 45. Офигел, старый?!

Ася Акатова

https://litnet.com/shrt/9dx2

- Кастрировали самца. Бычьи детородные органы у нас сегодня на ужин. Знаешь, почему?
- Просвети меня, любимая.
- Жил-был бычок, который изменял своей жене. Его поймали и наказали. Мораль придумайте сами.
- Понятия не имею, о чем ты говоришь.
Всё ты прекрасно знаешь, изменщик. Понимаешь ты мои намеки или нет, я буду мстить. Нашел себе малолетку и кувыркался за моей спиной...Совсем офигел, старый?!

----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

6. 5

Пока муж моей спасительницы, Есении Петровны, домывается в душе, она укладывает меня на диване.

Приносит полотенца, тёплую воду и аптечку размером с отдел супермаркета. Чувствуется, что я попала в медицинскую семью.

Есения Петровна садится рядом и касается моего лица ватным диском, пропитанным чем-то прохладным и щиплющим. Руки у неё лёгкие, уверенные, как у человека, привыкшего ухаживать за другими.

— Так… вот тут царапина, но не глубокая, надо только промыть, — бормочет себе под нос.