Глупости, да. Наверное, так и есть. Прислоняюсь к стене в прихожей, закрываю глаза.

– Любовь как привычка, от которой трудно отказаться. Сладкая и пагубная. Но я не настолько слаба, как кажусь. Постарайся меня понять, Галя. Для того, чтобы отомстить Андрею и получить от этого удовлетворение, мы с ним должны быть на равных. А если он побит жизнью, то это… как бы не считается, понимаешь? Мне больше не хочется ему мстить. Это всё равно, что бить лежачего. Я должна узнать, в каком он состоянии, и убедиться, что о нём есть кому позаботиться. А потом я просто уйду.

Галя хмурится, на её щеках играют желваки. Явно не согласна со мной, но решает сейчас не ввязываться в спор.

– Только помни одно, Саша: я слежу за каждым твоим шагом и не позволю тебе делать глупости.

– Договорились! – соглашаюсь с лёгкостью.

Развод в 45. Моя новая страница.

Юлия Кажанова

https://litnet.com/shrt/9Qne

– Почему я тебе больше не нужна? Что я сделала не так? – Этот вопрос так и вертится в голове, и я не вижу ответа. Ведь всё было хорошо!
– Ничего, Тань, в том-то и дело. Просто любовь прошла, да и живём мы как соседи. Я устал от этого. Думал, уйду в работу, но этого оказалось мало.
– Ты не любишь меня? – спрашиваю, сжимая подол платья.
– Уже нет. А вот с Аллой у меня словно второе дыхание открылось! Давно такого не ощущал. Да я словно помолодел лет на десять, так мне хорошо сейчас.
– Ты бросаешь меня, потому что тебе скучно стало? – говорю реальную причину, которую он почему-то не решился озвучить.

----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

18. 17

Раньше это был мой самый страшный ночной кошмар — повторяющийся, навязчивый, липкий.
Мне снилось, как Андрей попадает в аварию. Я знаю, что случилось что-то ужасное, но не могу понять, где он, в какой он больнице, жив ли вообще. В снах я металась по городу, но не могла его найти. Город казался чужим, равнодушным, будто сговорился скрывать от меня Андрея.
Я просыпалась в панике, в холодном поту, с жгучим ощущением безысходности.

А теперь это происходит на самом деле, но при этом… всё изменилось. Внутри меня — тишина. Нет ни истерики, ни страха, ни душераздирающего крика. Есть только глухое, почти спокойное понимание: я ищу Андрея, потому что хочу знать, что с ним. Не потому что он мой, а потому что он — человек.
И, наверное, потому что даже после всего, что было, мне до сих пор важно, чтобы он выжил.

Я разыскиваю мужа под бдительным, почти материнским наблюдением Гали, которая варит суп — как будто этим супом можно удержать равновесие в мире, где всё качается. Мы у неё дома. Я привезла с собой немного вещей, почти на автомате. Среди прочего и сумочку, которую я после аварии оставила в машине. Нашла её на прикроватной тумбочке Андрея.

Я звоню ему снова и снова. Его телефон выключен, и в этом глухом молчании есть что-то угрожающее. Плохой признак. Мне срочно нужно узнать, где он и в каком состоянии. Тогда я смогу собраться, принять решения, выстроить план действий.

А сейчас... всё повисло в безвоздушной тишине. И я сама будто подвешена в пустоте.

Нет ничего страшнее неизвестности.

Я звоню в экстренную службу. Потом — в больницу. Галя что-то говорит мне со спины, помешивая суп, но я не слышу.
Внезапно экран телефона мигает, и я вижу на нём имя мужа.
Мне нужно только нажать кнопку, но пальцы как будто больше не мои.

Он сам мне звонит?

Или кто-то звонит с его телефона?

Руки холодные, дрожащие. Нажимаю на кнопку ответа.