— Это негигиенично, — назидательно говорю я.

— Зато человечно.

Пока я собираюсь, слышу, как шумит вода, как Гордей ходит по моей квартире. Звуки не кажутся чужеродными, ощущение такое, будто Гор жил со мной всегда.

— Оли, пока! Я погнал! — кричит мне.

— Пока! — отвечаю ему.

Когда входная дверь хлопает, я захожу на кухню, собираясь убрать за Гордеем, но вижу, что он уже все сделал. Кухня блестит.

Осматриваюсь, чтобы выкинуть коробку из-под овсянки с моим рисунком, но нигде не нахожу ее.

— Выкинул он ее, что-ли?

Но и в мусоре нет ничего.

Мистика какая-то. Ну не забрал же он ее с собой?

9. Глава 9

Оливия

Партия принадлежностей для рисования, которую я купила неделю назад, благополучно закончилась, как и мой отпуск.

Вообще-то, родители, как и учителя, прочили мне будущее великолепной художницы. У меня были хорошие результаты и уникальные работы.

А потом… ну потом случился Демид, и я решила: да зачем мне эти картины, тем более Демид не одобряет наличие мастерской под боком. Лучше буду самой лучшей женой! Начну готовить мужу! Обхаживать его, чуть ли не плясать перед ним на задних лапках и заглядывать в рот.

Пусть это ведет в никуда, но разве меня кто-то предупредил о том, что мужчина не будет любить за то, что «правильно».

Демид не поднимал тему рисования. И только сейчас я понимаю — ему просто было насрать, чем я занимаюсь. О чем мечтаю. Чего хочу.

Сидеть дома я не могла, это не в моем духе. Поэтому пошла к отцу и попросилась к нему на работу.

У моих родителей сеть отелей, в одном из них я работаю управляющей. Эта работа не для души, а просто чтобы не сидеть без дела и не брать деньги у родителей.

В ней нет ничего суперсложного. Отелям родителей уже много лет, и все поставлено на поток, многие проблемы решаются в два счета без каких-либо сложностей.

Так что через два дня мне предстоит выйти на работу. Ну а пока у меня есть время, я иду в кофейню, еле волоча пакет из художественного магазина.

Он набит всем чем только можно. Я полностью спустила на покупки свою зарплату, но это не значит, что я несчастлива по этому поводу.

— Принесите мне, пожалуйста, латте с карамельным и ореховым сиропом! — прошу подошедшую официантку.

— Вы уверены? — она морщится. — Будет очень сладко.

— Будет идеально! И кусочек вон того шоколадного торта!

Девушка мой выбор больше не комментирует, лишь сообщает, что в ближайшее время все принесет.

А я, счастливая и довольная донельзя, поворачиваюсь к окну и разглядываю прохожих.

Я сижу спиной ко входу, поэтому не вижу посетителей, но, откровенно говоря, и не особо горю желанием смотреть на других людей.

— Ваш кофе и десерт, — говорит официантка и ставит на столик мой заказ.

Я же с невероятным удовольствием принимаюсь поглощать все это.

Боже, как я люблю сладкое! Душу за него готова продать.

Демид, приверженец правильного питания, не особо приветствовал в своем доме сладкое.

То, что он не хочет видеть не десерты, а меня, я поняла примерно на пятом сеансе с психотерапевтом.

— Оливия? — спрашивает знакомый голос, и я замираю, вжимая голову в плечи.

Демид обходит столик и становится напротив.

— Привет! Рад тебя видеть! — целует меня в щеку.

Хотя это вовсе не поцелуй — так, касание щеками.

Сесть спиной ко входу было моей фатальной ошибкой.

— Привет, Дем, — говорю предательски дрожащим голосом.

— Я присяду, ты не против? — спрашивает легко, даже не догадываясь, что прямо сейчас меня начинает трясти.

— Конечно садись! — нервно дергаю рукой и задеваю чашку с кофе, которая, слава богу, не заваливается на бок, но пара капель кофе выливается.