Ну что же… отношения с другим мужчиной после развода только в больном мозгу Таирова можно назвать изменой.

— Не твое дело, — говорю без эмоций.

Однако Таирова несет.

Взгляд у него горящий. И в то же время… пустой. Он продолжает смотреть на Кирюшу так, будто ничего не видит перед собой.

Обнимаю сына еще крепче.

Безотчетный инстинкт срабатывает.

Малыш хихикает. Хватает прядь моих волос, выбившуюся из прически. Тянет к себе.

А я смотрю на то, как стремительно меняется выражение лица Таирова. Как становится все более мрачным, ожесточенным.

Теперь и мне самой все сильнее не по себе.

— Быстро же ты утешилась, — хмыкает. — И с кем? Кто этот подонок?

Ты… ты этот подонок, Таиров.

Но правду никогда не узнаешь.

Дверь подъезда хлопает.

Невольно смотрю туда. Выдыхаю, заметив Кузнецова. Просто вижу его и становится легче. Сразу ощущается поддержка.

Он сразу идет к лавке. Бросает взгляд на Таирова. От чего мой бывший чуть ли не на дыбы встает.

Вена на его виске готова взорваться. Челюсти стиснуты. А ноздри раздуваются так, что странно, как пар не идет.

— Ты… с ним? — выдает издевательским тоном Таиров, в его глазах вспыхивает жгучая ненависть. — С этим?

Снова на меня смотрит.

— И давно? — буквально выплевывает, качает головой. — Ну по ходу давно, раз он тебе ребенка успел задеть.

— Ты кто такой? — шагает к нему Кузнецов. — Почему в таком тоне говоришь с моей женщиной?

— Я ее муж! — чеканит Таиров. — Как хочу, так и говорю. Как заслужила.

И опять его темные глаза впиваются в меня.

Смотрит, будто на предательницу.

Какой абсурд…

Сам изменял. Наверняка, годами. А меня после развода в покое оставить не хочет. Ему словно не дает покоя то, что я могу быть счастлива без него.

— Ну ты и… — Таиров не договаривает до конца.

Однако по его тону понятно, какие определения, по его мнению, заслуживаю.

— Такого не ждал, — добавляет, сжимая кулаки.

Кузнецов встает между нами. Перед моим бывшим. Закрывает меня и сына от его потемневшего взгляда.

— Уезжай, — произносит хрипло. — Здесь тебе никто не рад. Тут ты никому не нужен.

— Это ты мне говоришь? — резко выдает Таиров.

— Тебе, — спокойно отвечает Кузнецов. — Пора тебе. Не понял? Нечего ребенка дергать. И Веру.

15. 15

Обстановка накаляется. Напряжение между мужчинами ощутимо физически. И кажется, достаточно искры, чтобы они схлестнулись.

Ощущение, будто за секунду до взрыва.

— Виктор, пожалуйста, — взволнованно окликаю Кузнецова.

К Таирову даже обращаться не хочу. Не могу. Бесполезно это. И вообще, он мне неприятен. Видеть его не могу. Не то что общаться, говорить даже так.

Кузнецов оборачивается.

— Нам пора, — добавляю.

И глазами стараюсь показать «прошу тебя».

Он едва заметно кивает. Хотя понятно, что если бы не я, не Кирюша, то разговор с Таировым пошел бы совсем иначе.

Однажды у них уже до драки дошло.

Невольно перевожу взгляд на бывшего.

Он словно еще злее становится. Прямо кипит весь. И по глазам видно, и по самой его позе.

Бесится Таиров. Это чувствуется.

Нет, так просто все не закончится. Увы.

Кузнецов подходит ко мне. Берет Кирюшу на руки. Смотрю на них. Малыш тянется к Виктору. Улыбается ему. А потом скользит взглядом в сторону. На Таирова.

У меня сердце замирает в этот момент.

Появляется безотчетный страх.

Кто знает, как сейчас мой Кирюша отреагирует? И как эту реакцию потом истрактует Таиров.

Но сыночек почти сразу отворачивается. Особого интереса не проявляет. И вот уже дает «пять» Кузнецову, который показывает ему ладонь.

— Идем, Вера, — говорит Виктор.

Теперь на Таирова и смотреть не надо. От него настолько сильно фонит злобой и яростью, что это все считывается физически. Ощутимо кожей.