Встав из-за стола, спешу пройти в сторону, отец Амиры преграждает мне путь – хмуро и решительно.

Медленно, с хрустом разминает бычью шею и выдает, сложив руки под грудью.

– Ты в моем доме, девочка. В моем доме действуют некоторые правила. Первое – со стола всегда прибирает женщина.

Вспыхиваю.

– Хорошо.

В конце концов, помыть посуду за возможность переночевать в этом доме – не так уж много.

– Это все?!

– Я только начал, – делает шаг вперед.

– Что еще?

– Для начала справься с первым правилом, Аврора.

– Квест, что ли?

– Понятия не имею, о чем ты. Но второе правило озвучу после того, как увижу, что ты способна справиться с первым.

– Может быть, я пойду к тебе посудомойкой? – предлагаю дерзко.

Рахман выдерживает паузу, потом резко движется вперед, хватает меня за талию, рывком поднимает вверх.

– Отпусти-и-и! – верещу. – Ты что творишь!

– Делаю то, на что ты напрашиваешься!

Перекинув меня через плечо, верзила отвешивает шлепок по моей заднице.

Я ахаю от возмущения и молочу по спине здоровяка кулаками. Но ему хоть бы что!

– Отпусти! – требую снова.

– Отпустить?!

– Да!

– Пожалуйста!

Сделав шаг, Рахман опускает меня на стол, но перед этим сметает тарелки в сторону. Соприкосновение задницы со столом получается жестким, но еще более напористым и горячим оказывается рывок Рахмана. Он втискивается между моих бедер своими, дергает за попку.

В развилку между бедер упирается его твердая ширинка.

О черт…

– Ты… Отпусти! Я буду кричать. Возмущаться буду! Да за кого ты меня… – толкаю его в грудь.

В ответ Рахман легонько толкает меня в плечо и тут же подхватывает рукой за спиной, второй зафиксировав подбородок.

– Ах ты…

– Обзовешь – вымою рот. С мылом, – властно шипит, замерев в сантиметре от моих губ.

– Ты мне не указ. Не… папочка, не брат, не дядя и даже… не мой мужик, чтобы указывать!

– Я уже предлагал. Осталось только согласиться.

– Мне это не нужно! Ты мне не нравишься даже! Слишком… старый.

– Убеди!

Хватка пальцев на подбородке становится каменной.

– Сейчас я тебя поцелую и запущу пальцы в твои трусики. Если куночка потечет… – хмыкает. – Ты соглашаешься на мои условия.

– А если нет?!

Рахман обводит меня с головы до ног, делает медленный, напористый рывок бедрами и наслаждается тем, как я задыхаюсь от мучительно-сладких спазмов…

– Потечет.

– А если нет, ты оставляешь меня в покое! И выполняешь условия по лечению и все прочее. Идет? У тебя три минуты!

– Управлюсь и за одну! – ворчит и накрывает мой рот ураганным поцелуем.

Поцелуи давно лишены для меня той привлекательности, которая манит лишь в юношестве. Тогда и от поцелуев штырило, плавило. Со временем ощущения стали не такими яркими, померкли. Да и девчонки, скажем, так не располагали к обмену слюнями.

Не будешь целовать девчонку, точно зная, что она из тех, кто ротиком поработать готова. И точно не станешь целовать ту, которую таранишь снизу, а твой брат или друг в это же время пялит ее сзади… Словом, развлечения становятся все отвязнее, чувствую себя пресыщенным, удивить сложно. Вот, пожалуй, яркое событие – появление хромоногой девчонки, в которой ощущаю поток страсти, чувств… Разложить ее хочется тем сильнее, чем больше она в гордость ломается.

Признаться, я уже подзабыл, когда долго приходилось девушку уламывать. Обычно все легко, просто. Встретились, обменялись парой фраз, прикосновений, и вот девчонка уже для затравки старательно сосет, вылизывает болт, а после поездки принимает в себя до упора на моей съемной квартире. Обычно всех девок туда вожу, им нравится – дизайн самый что ни на есть пошлый, для траходрома в самый раз!