- Лапа, ты мой кумир. Я тебя все больше хочу.

С этими словами на мой нос обрушивается маленький такой поцелуй, а с рук исчезает захват в виде наручников.

Со стоном разминаю их, перекатываясь набок. Они нереально начинают болеть и покалывать. И потому, когда Гена покушается на мой оголившийся зад, я пытаюсь ударить его ногой, а не рукой.

- Да понял, понял, - получив пяткой куда-то тут же встает с кровати.

Скрывается он за дверью ванной, и я вспоминаю, что хотела писать.

- У тебя есть туалет еще в квартире? – ору ему, встав наконец на ноги и поправив халат.

- Нет. Только эта.

- Ты нарочно? Я хочу в туалет. Выйди ненадолго.

Тишина и дверь резко открывается.

- Срань господня, - восклицаю и отпрыгиваю назад.

Потому что он стоит голый. Полностью голый.

- Ты орк?

Он заливается смехом. А мне вот не смешно.

Я вижу его член, который покачивается на каждый шаг, который он делает в мою сторону и мне становится страшно.

- Я буду писать петицию, чтобы тебя кастрировали.

- Ты лишишь себя удовольствия.

- Удовольствия? Ты рехнулся? Да эта хреновина в меня не то, что не влезет, а моя вагина заплачет от одной только моей мысли, что я позволю тебе в нее залезть.

Отпихиваю его в сторону и вхожу в ванную, закрываю дверь и делаю свои дела.

Гена стоит за дверью, прислонившись к стене голым задом.

- Ты из тех, кто любит ходить голышом?

- Не-а, ты выгнала меня из душа.

- Ну прости, я первая хотела туда пойти.

- Сделаешь кофе?

- Я пленница, а не домработница, - кутаюсь в халат и иду к лестнице.

- Не старайся, Лен.

- Ты о чем?

- Ты мне все равно нравишься.

- Придурок.

Спускаюсь вниз и вижу на середине лестницы Бусю.

Она следит за мной, но не шевелится.

- Не пялься. Мы с тобой не конкуренты, помнишь?

Собака склоняет вбок голову, будто пытается понять, что я сказала ей.

- Ты голодная? Нам бы поладить, потому что я не знаю, как долго тут пробуду.

Прохожу на кухню и в шкафах под барной стойкой нахожу корм.

- Ладно, я сейчас сделаю хорошее дело, а ты станешь добрей. Мы женщины, должны держаться сообща, понимаешь?

Взяла ее миску именную, насыпала корм и даже налила во вторую воды.

- Можешь не благодарить, - фыркаю, когда она, подойдя к своему «столу» просто понюхала еду и села рядом.

Кофемашина была вроде бы понятным чудовищем, потому я справилась с ней на ура. А в холодильнике нашла все для омлета по-французски. Понятия не имею, едят ли французы омлет с перцем, помидором и кубиками батона нарезанного, но я такой вариант люблю.

Заливаю обжаренные ингредиенты смесью яиц и накрываю крышкой.

- Бекон пожарь, - орет сверху этот ненормальный мужик.

- Ага, щаз. Сам пожаришь. И твоя собака - неблагодарная девчонка.

- Ты не разрешила ей есть, потому она и ждет.

- Что значит не разрешила?

- Буся, можно.

И по волшебству доберманиха принимается за еду, а я-то решила, что она нос воротит.

Когда я раскладываю по тарелкам нашу еду, мужик спускается.

- Поразительно все мужики одинаковые.

- Ты о чем? – хмуро смотрит.

- Мой парень умудрялся быть занятым, пока я готовлю, а как только тарелка стучала по столу, появлялся тут как тут. Ты крикнул про бекон семь минут назад. И вуаля, тарелка на столе, и ты тоже.

- Ну во-первых, я вышел попросить про бекон и вернулся почистить зубы. А во-вторых, - надавил на это слово особенно сильно, - я не хочу знать о твоем бывшем ничего, тем более сравнивать меня с ним.

- Ой, какие мы злые, - вытянула нижнюю губу и хотела поддразнить. Но он схватил за нее, обошел стол и подтянул к себе, схватив неприятно за волосы.

- Не нарывайся, зайка.

Хотела ответить, но слова утонули в его рту. Потому что он, просканировав мою губу, зажатую в своих пальцах, начал пожирать меня, целуя.