8. Глава 8

Для справки – я не отвечала на поцелуй и не стонала. Это делал он. Я пыталась его оттолкнуть, и только. А когда он лишил возможности самообороны, скрутив в морской узел, просто мычала. Хотя неандертальцу было все равно.

Когда он оторвался от моих несчастных губ, которые сейчас больше напоминали вареники обсосанные, то шлепнул по заднице и я взвыла.

Лучше не вспоминать поток матов, который я проговорила за минуту в алфавитном порядке. Буся почти сочувствуя смотрела, а потом и вовсе сложила свои уши за ненадобностью. Но этот дурак смотрел взглядом «извини», в который я не верила нисколечко.

- Да не ври не так и больно, - сказал и отошел, видимо, для собственной безопасности, потому что я взяла в руку вилку.

- Ну а ты оголи свой зад, я на нем распишусь вилкой и с уверенностью скажу: «Не больно, не ври».

- Ну это другое.

- О, правда? И почему же? Четыре острия, и четыре пальца, которые отпечатались на моей заднице, очень даже справедливо.

- Ну лапа, дай поесть, а потом разыграем все твои развратные карты.

- Кажется, ты путаешь сексуальное желание и чистый изврат.

- Смотря, как посмотреть.

- Да как ни посмотри. Все я ем.

- А че не садишься? – указывает на меня, отодвинувшую в сторону барный стул.

- Ты издеваешься? – рычу на него.

- Блядь, дай сюда свою жопу мелкую.

- Иди к черту… - договорить-то я успела, однако уже стояла, изображая прямой угол, сверкая голым задом.

- Блин, - вздохнул и мягко прикоснулся пальцами, видимо, обводя синяки. Больно не было сейчас, согласна, но я ж не могла ему об этом сказать.

Поэтому зашипела и отскочила.

- Козлина, издеваешься?

- Так, во-первых, я твой язык прищепкой аккуратно сцеплю, когда закатаю в маленький валик, а во-вторых, сейчас пожрем и пойдем в аптеку.

- Жри, а ко мне не лезь. Э… А я что, с тобой в аптеку пойду?

Голова рисует план побега. Он расписан до мелочей. Я ощущаю себя женщиной-кошкой или рыжей Наташей Романов. А когда, натыкаюсь на взгляд Гены, который так и говорит, чтобы я свернула свой план и засунула в болезненную пятую точку, азарт поубавился.

Он доедает первым, а я, переминаясь с ноги на ногу, ковыряю несчастный омлет.

Гена, поразив меня, складывает тарелку в раковину. Но услышав шум воды, понимаю, что еще и моет ее.

Отворачиваюсь, понаблюдав за этим зрелищем, и все же открываю рот, чтобы впихнуть в себя еду. Я знаю цену вкусной пищи. Поэтому ни за что не выкину остатки в урну.

Когда вода выключается, я жду, что он будет делать дальше. Поглядываю в дальний угол открытого пространства, где Буся следит за нами обоими, и упускаю момент, когда этот зеленый маньяк встает ко мне вплотную со спины.

- Отстань, я ем.

- Ты так вкусно пахнешь, - отвечает скорее даже не мне, а для себя вслух произносит ощущения, обнюхивая меня.

- Думаю, ты слишком долго жил с собакой. Перенял ее привычки.

- И волосы такие мягкие.

Снимает резинку с них и зарывается носом в мою шевелюру.

- И цвет мне нравится.

- Ты не забыл, что у меня в руках холодное оружие.

- Ты скорее поранишь саму себя, чем что-то сделаешь мне.

- Ты мазохист? – игнорирую его, как и он меня.

- Немного.

- Так и думала. Придержи своего дружка-мутанта в штанах. Вам обоим ничего не светит.

- Лап, а ты в курсе, что говоришь о моем члене очень часто?

- Мы все боимся своих кошмаров.

- А ты найди к нему подход.

- К нему нужен не «подход». К нему скорее подъезд.

Пока наша словесная баталия продолжалась, он успел спустить с моих плеч халат и пристроить у шеи губы, а руки на бедрах, распахнув халат.

- Хочу тебя, - рычит в несчастную шею и кусает ее.