— А вот так? — я успеваю лишь слегка вздрогнуть, когда пальцы мужчины начинают массировать клитор. А потом взрываюсь в болезненной эйфории, теряя ощущение времени и пространства.

Вновь ощущаю кожей прохладу столешницы. Снова чувствую толчки, прошибающие насквозь… И вместе с Горецким успеваю кончить во второй раз, а затем чувствую, как горячая жидкость выстреливает мне на спину.

— Завтра же поедем к врачу и подберем противозачаточные таблетки. Кончать я теперь буду исключительно в тебя, крошка…

И нагло усмехнувшись, отступает, оставляя мое измученное тело лежать на столе.

Слабо вздыхаю и пытаюсь подняться на ноги, но обессиленно соскальзываю со стола. И лишь руки мужчины не дают мне растечься лужицей по полу.

— Какие чувствительные нынче шлюхи пошли, — пробормотал он, подхватывая меня на руки. — Совсем неприспособленные.

Я же мысленно продолжаю стонать. Да когда же этот твердолобый баран Горецкий поймет, что я не шлюха?

— Можешь звать меня просто Стас, крошка. — ухмыляется он, перенося мое безвольное тело на диван.

Не совсем поняла последнюю реплику. Видимо, что-то из своих мыслей произнесла вслух, чем позабавила своего мучителя.

«Век бы тебя не знать, Стас», — успеваю подумать перед тем, как отключиться

3. Глава 2

— Крошка, а ну вставай давай, пора ублажать хозяина.

Голос Стаса вырвал меня из тяжелого сна. С трудом приоткрыв глаза, посмотрела на него и вздрогнула от того количества похоти, которое источало все его существо.

Попыталась было сесть, но мне не дали. Стас навалился на меня сверху, устроился меж раскинутых ног и вошел одним плавным толчком.

— Ммм, — абсолютно машинально изогнулась, впуская его в себя. Тело отреагировало спокойно, словно уже успело настроиться на мужчину. По комнате стали разноситься громкие шлепки и чавкающие звуки, показывающие степень моей готовности.

— Вот так уже лучше, крошка. — довольно выдал мужчина, кусая сосок. — Вся течешь как сучка. А то целку изображать вздумала. Спектакль целый устроила.

Я простонала и обреченно прикрыла глаза. Теперь Стасу уже ничего не докажешь. Он будет пользовать меня как шлюху до самого конца. А мне остается лишь терпеть до окончания срока контракта. Потому что силы слишком неравны, чтобы тягаться.

Ненавижу его! Ненавижу! И себя тоже ненавижу!!! За то, что позорно отдаюсь ему, извиваюсь под его телом, схожу с ума от грязных ласк.

Поднявшись на колени и схватив за щиколотки мои ноги, Горецкий стал двигать тазом, проникая в меня все глубже. Утягивая за собой в омут безумия. Я металась на сбившихся простынях, пытаясь вырваться из этого плена, но оказывалась лишь сильнее натянутой на каменный член.

— Давай, крошка, кричи! — потребовал он, плотнее дергая мое тело на себя. — Хочу слышать твой голос.

И я кричала. Кричала когда он терзал мои соски, то выкручивая их до боли, то зализывая языком боль и сладко посасывая. Кричала когда теребил клитор, доводя до края. Кричала когда поставил меня на четвереньки и стал драть во всю силу, крепко удерживая заведенные назад руки.

Он засаживал мне как зверь, а я умирала от этих движений, от этой сладкой боли, терзающей тело. Презирая себя, я сама подавалась навстречу, подмахивая бедрами.

Когда оргазм накрыл меня, уже не могла даже двигаться, просто кулем упала на постель и так лежала, тихонько скуля, пока Стас не довел до разрядки и себя.

— Похоже мне с тобой повезло, Юля, — порочно протянул мужчина после того, как кончил мне на попу. — Ты сладкая штучка. Нам с тобой будет хорошо этим летом. Главное, не ври больше.