- Первый раз имею дело с треххвостым песцом, - отсмеявшись, проговорила, сдерживая рвущуюся истерику. - Были у меня в жизни разные ситуации, но чтоб вот такие, которые может только треххвостый песец разрулить, - впервые.

Мы услышали в коридоре торопливые шаги, и зверек испуганно посмотрел на дверь.

- Обо мне никому ни слова, поняла? - белый комочек шерсти метнулся к зеркалу, из которого вышел, и шмыгнул прям в него и… исчез. Я не успела осмотреть зеркало, чтобы понять: не привиделось ли мне все, как в комнату залетела Полли, таща за руку старушку. Удивительно, как эта старушка не рассыпалась по частям где-нибудь на лестнице. Настолько она была древняя.

- Вот! Говори, что ты с ней сделала? - гувернантка толкнула старуху в мою сторону, а та лишь злобно зыркнула в ее сторону.

- Этой я ничего не делала, - отозвалась гостья скрипучим голосом.

- Как не делала? Как не делала?! - взвилась мадам Полли и чуть ли не с кулаками налетела на старуху.

- Остынь, Аполинария! - гаркнула старуха властно, и моя гувернантка осеклась. Видимо, не часто ее называли полным именем.

- Мадам Жевада, Оливия не помнит ничего, - расплакалась Полли. Вот уж этого я от нее никак не ожидала.

- Аполлинария, прекрати истерику. Девочке помощь нужна, - пытается привести в чувства старуха мою гувернантку. Мадам Полли что-то причитала, плакала, но старуха подошла к ней и резко отвесила пощечину. В комнате повисла гробовая тишина, а я посмотрела на мадам Жеваду с опасением и даже некоторым уважением. Первое впечатление было обманчивым, этой старушенцией можно гвозди забивать - молоток, а не старуха.

- Все, я в норме, - очухалась гувернантка и быстро вытерла щеки руками. Видимо, добавки в виде оплеухи она получить не горела желанием.

- Тебя как звать? - вопрос адресовался уже мне.

- Касаткина Ольга, - представилась, по-прежнему с опаской глядя на старуху.

- Как в этот мир попала? Сколько лет? - по-деловому вела допрос мадам Жевада, а моя гувернантка лишь с удивление и недоверием смотрела то на меня, то на старуху.

- Как попала, не знаю. Упала на выступлении, а очнулась уже здесь, - я развела руками, показывая, где именно “здесь” я очнулась. - Тридцать три года, не замужем, детей нет, - зачем-то добавила информацию, которую у меня не спрашивали.

Мадам Жевада задумчиво потерла подбородок и неспешно прошлась по комнате.

- Вчера ко мне обратилась девушка Оливия. В ее тело попала твоя душа, Ольга, - начала говорить мадам, а мы вдвоем с мадам Полли стали внимательно слушать. - Девочка знала, что эта, - и старуха пренебрежительно кивнула в сторону двери, видимо, подразумевая даму, именующую себя моей матерью, - сегодня продаст ее очередному старому развратнику, как сделала с другими девочками. Она попросила у меня зелье. Зелье должно было погрузить ее в сон, но все должны были подумать, что она умерла. Не знаю, что пошло не так, но, как я понимаю, Оливия умерла, а к нам в мир пришла ты, - мадам Жевада уселась на старенькое кресло и тяжело вздохнула. - Жаль девочку. Светлая была душа.

- Вчера мадам Маранье дала Оливии настойку, не знаю, что за настойка, но она всем девочкам ее давала, перед тем как показывать женихам, - отозвалась мадам Полли.

- Да какие ж это женихи?! - я возмутилась. - Это работорговля какая-то. С какой стати она распоряжается девушками? - я адресовала свой вопрос старухе, но ответила гувернантка.

- Потому что она официальный опекун девочек, пока им не исполнится двадцать пять лет, - ответила мадам Полли.

- Так и мной она, получается, будет распоряжаться? - я начинаю паниковать.