- Хорошо, свиданка с лордом, а потом разбираться будем, что здесь происходит, - сдалась я под умоляющим взглядом гувернантки.

Меня облачили в видавшее виды платье и соорудили прическу на голове. Полли все поглядывала на часы и напутствовала, чтобы я молчала, не возражала и вела себя тихо. И вот эти напутствия меня, мягко говоря, насторожили. Я чуяла подвох, и вскоре стало понятно, где эта собака зарыта. И уже завонялась.

Когда мы спустились вниз, то выяснилось, что первый этаж этого особняка выглядит еще хуже второго. Но то, что древнего старика с масляным взглядом, сидящего перед камином на диванчике, мне представили как лорд Онорби, стало шоком.

Мадам Полли стояла позади меня и натянуто улыбалась, а я удивленно рассматривала старика.

- Это она и есть? - и старик так пренебрежительно глянул на меня, словно я таркан, который выполз из-под раковины и шевелит усами. Вопрос он адресовал даме лет пятидесяти, которая сидела чуть поодаль.

- Да, лорд. Это моя дочь Оливия. Правда, красавица? Вы не пожалеете, что решили сделать ей предложение. Для нас это такая честь! - отозвалась женщина, которая, видимо, и есть моя мама.

- Плачу три тысячи золотых. Завтра утром заберу ее, - старик тяжело поднялся на ноги, опираясь на трость с изображением головы волка на набалдашнике. Он осматривал меня так, словно кобылу гнедую на рынке выбирает.

- Лорд, но как же …., - мамашка замялась и замолчала, а этот старикашка повернулся и смерил ее тяжелым взглядом.

- Вы хотели спросить, а как же храм? Да, мадам Маранье? - старик спросил таким тоном, что дама лишь кивнула, испуганно глядя на мужчину. - А в храм мы сходим, если от нее будет толк во время брачной ночи, - ответил мужчина, а женщина испуганно смотрела на лорда, сглотнула, пытаясь прочистить горло.

- Но как же? Она из знатного рода, - пытается спорить мамаша.

- И? Вы своей знатностью долги будете оплачивать? - мужчина обвел тростью комнату, показывая, что состояние помещения ужасное. Обивка на диванах и креслах выгорела, а местами даже протерлась, и выглядывал наполнитель. Паркет на полу был потерт, щербат, и кое-где даже дощечек не хватало. Что я, что дама одеты в видавшие виды платья тусклых расцветок. - Вам хоть есть чем платить лавочнику за хлеб и масло? Или вас из жалости отпускают в кредит? - и старик сунул руку в карман, извлек оттуда монетку и, подкинув ее вверх, проследил за ней взглядом. Мы все следили за монеткой. Она со звоном упала перед ногами мадам Маранье, и у женщины исчезли последние сомнения. Это отразилось в ее алчном блеске глаз, когда она подняла монетку.

Старик направился на выход, хромая и с силой опираясь на трость, а у меня мурашки побежали по спине, и липкий страх сковал конечности, когда лорд Онорби проходил мимо меня.

- Лорд, а если она не выживет после брачной ночи, как мне объяснить всем ее исчезновение? - в спину задала вопрос женщина, которая должна быть моей матерью, со слов мадам Полли.

- А что стало с предыдущими вашими воспитанницами, которых вы громко называли дочерьми? - старик полуобернулся и саркастически выгнул бровь, глядя на мадам.

- Сбежали с ухажерами, - промямлила мадам, и старик улыбнулся, утвердительно кивнул.

- Ну вот, и эта не будет отличаться от своих соплеменниц ветреным характером и развратными наклонностями, - старик вышел, а меня словно ушатом кипятка обдало. Сейчас, вот прям секунду назад меня продали, как кусок мяса.

- Это что сейчас было? - я обернулась к Полли, а та лишь сделала гигантские глаза, призывая меня молчать, но меня уже понесло. -Эй вы, работорговка! - я обратилась к мадам Маранье,- совсем ополоумели? Это, между прочим, уголовная статья!!! Я молчать не намерена, сейчас же пойду к властям и заяву накатаю! - я верещала, а мадам повелительным жестом королевы махнула рукой Полли, и та утащила меня за руку из комнаты.