- Кто все это готовил? - предпринимаю попытку завязать беседу, чтобы воссоздать атмосферу непринужденного завтрака. - Я имею в виду, я ни разу не замечала, чтобы на кухне находился кто-то из персонала.

- Это потому что я не люблю посторонних людей вокруг себя.

Я замираю с вилкой в руке, не донеся ее до рта. Не любит посторонних людей? Это и правда многое объясняет в нем. Например, почему, сколько мы знакомы, Кейн смотрит на окружающих, словно они его раздражают. Очевидно, потому что они его действительно раздражают. В нашем общем прошлом на моей памяти был лишь один человек, на которого он смотрел с теплотой, Артур, и вот теперь и он в черном списке. Но при всей нелюбви к посторонним он привел меня в свой дом... Чем это объяснить? Возможные варианты начинают вспыхивать у меня в голове, и от того бриза надежды, которую они несут, я невольно улыбаюсь.

- Я собираюсь сделать себе еще кофе, - поднимаюсь со стула, беря в руку чашку. - Тебе повторить?

Оторвавшись от экрана телефона, Кейн вновь цепко обводит мое лицо глазами и кивает.

Я по очереди наполняю чашки новыми порциями ароматного напитка и, не донеся до стола, невольно замираю за его плечом, ослепленная внезапным приступом ностальгии. Перед глазами вдруг живо встает наша тесная кухня в Нью-Олбани, залитая солнечным светом, сидящий за столом брат и молодой Кейн, и я, несущая кофе в подрагивающих руках, предвкушая, как ненароком задену его плечо и поймаю на себе взгляд.

Тепло безоблачных воспоминаний накрывает меня с головой, и я, наклонившись через его плечо, осторожно ставлю обе чашки на стол и, подчиняясь порыву, мягко провожу ладонью по его волосам. Густые и немного влажные. 

Кейн не подает ни малейшего признака того, что ему приятно или неприятно мое прикосновение, оставаясь сидеть прямо и продолжая щелкать пальцем по экрану телефона, поэтому я повторяю это движение, испытывая трепетный восторг от того, что так просто закрываю гештальт пятилетней давности: дарю Кейну свою ласку, а он ее принимает. 

Но моей радости не суждено продлиться долго, потому что через пару секунд Кейн перехватывает мою руку и, отведя ее в сторону, встает. На короткое мгновение его взгляд останавливается на моих губах и спускается вниз, к груди, рождая горячую сухость в горле, после чего быстро падает на экран телефона, зажатый в руке, и вновь становится беспристрастным.

- Сегодня в пять вечера мы выезжаем в Джерси. Будь готова к этому времени.

- В Джерси? - новость приводит меня в волнение. - Но...

- Платье и обувь тебе привезут. Собери необходимые вещи. Мы проведем там пару дней.

Упоминание платья, которое вновь выберут за меня, вызывает во мне всплеск неприятия, и мне стоит огромных трудов сдержать громкое возмущение.

- Я не хочу, чтобы наряд выбирали за меня, - вкладываю в голос все свои убедительность и настойчивость. - Я способна сама его выбрать.

- У тебя была такая возможность, но ты ей не воспользовалась. 

С этими словами Кейн выходит из кухни, а я, глядя ему вслед, думаю, что если уж он так отнесся к моему небольшому гардеробному восстанию, то нет ни малейшего шанса, что произошедшее между ним и братом когда-нибудь забудется, и о том, что если мне и нужно пытаться устраивать восстания, то с умом.

16. 16

- В Джерси? - переспрашивает Кристин, и я слышу звук ее бегающих пальцев по клавиатуре. - Сейчас проверю, что такого значимого происходит в эти дни. Хмм... Открытие художественной выставки... Чушь... Банковский форум... возможно, но что там забыл Кейн... Может быть, он ведет тебя на открытие нового французского ресторана? Было бы здорово! Там наверняка будет пресса, и твое фото появится в интернете...