– У неё ведь никого нет, кроме нас. А тебя она особенно любит, Эльдар. Ты для неё и отец, и брат – вот Аська и ревнует тебя ко всем. Она и к Сабиночке, по-моему, тебя тоже ревнует, когда ты ей больше внимания уделяешь, – сказала мама, видимо, даже не предполагающая, что в сердце одиннадцатилетней соседской девчонки, которую я опекал с самого рождения, может появиться совсем другая любовь…

А ведь юная девчонка не отдаёт себе отчёта в своём отношении к парню, но почему-то точно знает, что он точно самый близкий, родной человек на этой земле. Ей интересно всё, что его касается. Она любит всё, что любит он, даже перенимает привычки, например, будет выбирать варёный лук из супа. Она начнёт любить фильмы о войне и комедии, смотреть и слушать спортивные передачи. Болеть вместе с юношей за его любимую футбольную команду, вырезать фотографии его любимых спортсменов из журналов и газет, часами слушать рассказы о пенальти, карате и даже о незнакомых ей вратарях. Одним словом, смотреть на мир только его глазами.

Думаю, то же самое испытывала Ася, только я по-прежнему её не замечал, делал своей тенью.
Когда окончил школу и поступил в университет, она стала своей в доску девчонкой, словно уже научилась подавлять в себе муки ревности, хотя, уверен, с тех пор поводов к неё с каждым днём было всё больше. Я без стеснения, ничего не подозревая о чувствах Аси, звонил при ней знакомым девушкам, но иногда и они сами звонили мне. Тогда безнадёжно влюблённая девочка, оказываясь свидетельницей этих телефонных разговоров. Она молча выходила из комнаты, слыша в телефонной трубке женские голоса. Я же считал, что Ася любит меня как брата, а потому поручал ей иногда звонить моим подругам и вызывать их к телефону, не представляя, на какие страдания обрекал свою маленькую девочку. Потом ещё и хвалил её, еле сдерживающую слёзы:

— Спасибо, Аська. Ты свой парень…

А Ася тем временем росла и постепенно становилась девушкой. Впервые я заметил это в день её шестнадцатилетия. Все хлопоты по поводу дня рождения взяли на себя моя мама и жена Асиного дяди. С вечера женщины готовили, пекли, нарезали салаты. Застолье решили устроить не у именинницы дома, а у нас дома, в большой комнате, той самой, где отмечалось Восьмое марта.

– Сынок, ты завтра пораньше домой приходи. К нам в гости Асины одноклассницы и родственники придут. А ты на правах её отца и брата должен будешь гостей встречать и провожать, – полушутя, но всерьёз сказала мама.

В тот же вечер однокурсник Арсен позвал меня на вечеринку, которую они устраивали на квартире одного из друзей. Туда же пригласили знакомых девочек, а потому вечер обещал быть интересным и содержательным. Но я идти на вечеринку отказался, объяснив, что сегодня должен быть дома, на дне рождении Аси.

– А мы вполне успеем и то, и другое, – уговаривал друг. – Давай к вам, посидим часиков до восьми, потом скажешь маме, что ко мне ночевать идёшь, позаниматься, мол, надо – зачёты, а учебников нет. И поедем… Не опоздаем, наши там всю ночь гудеть собираются.

По правде говоря, я колебался, не представляя, как смогу оставить почти семейное торжество, но Арсен стоял на своём.

– Ты что, с ума сошёл? Из-за какой-то малявки-соседки такой кайф хочешь испортить и себе, и нам с Тагиром? Там такие девочки классные будут – закачаешься. Кстати, одна из них, Ирина с иняза, тобой очень интересовалась, ради тебя на приглашение Тагира и клюнула. Переспросила при этом – будешь ли ты? Она придёт, и что мы ей скажем? Кем тебя заменим?

После недолгих уговоров мы так и решили: побудем немного на дне рождении Аси, а попозже отпросимся «заниматься» на вечеринку.