Когда раздался очередной такой возглас, герцог приветственно поднял в ответ свой бокал. Я засмотрелась на него, а он наклонился к Алисии и что-то сказал ей, лаская взглядом. Как он смотрел на неё… разве это прилично? Кусок пирога застрял в горле. Пришлось снова поднять бокал, чтобы протолкнуть его терпкой жидкостью.

Сестра смотрела в тарелку и едва ли удостаивала герцога взглядом. Вот только её холодность, кажется, вовсе не смущала моего супруга. Неожиданно для себя самой поставила бокал на стол слишком громко.

Несколько человек взглянули на меня удивлённо: Алисия с противоположного конца стола, наши фрейлины и два рыцаря. Джэйк Ворн, совсем молоденький паренёк с ёжиком тёмных волос — сочувствующе и как-то жалостливо. И Брюс Вайолет — со снисходительной усмешкой. Одному лишь герцогу не было никакого дела до меня. Он беседовал о чём-то со жрецом и даже не повернул головы.

Жалость посторонних людей ударила хлеще пощёчины. Похоже, все знают, что происходит. Все всё понимают. А я ничего не могу с этим поделать. После того, как увидела своими глазами и окончательно осознала свою незавидную участь, аппетит пропал окончательно. Разговоры становились всё громче, то и дело звучали тосты и поднимались бокалы.

На противоположный край стола я уже даже не смотрела. Словно ножом по сердцу было видеть тот взгляд, которым муж смотрит на сестру, как ищет её внимания. Бедняжка Мэрион, как же ты страдала, сколько терпела, сколько боли прятала внутри, как остро всё чувствовала. И всё это теперь чувствую я!

Чувствую, но не могу ненавидеть ни одного, ни вторую. Каждого из них я люблю больше жизни, и это рвёт душу, убивает изнутри. Вдруг стало тихо: это Алисия поднялась из-за стола. Холодно кивнула герцогу:

— Мы с Её Светлостью вынуждены вас покинуть, герцогиня не вполне окрепла после болезни.

— Как жаль, Ваше Высочество, — бархатным низким голосом проговорил герцог, касаясь губами руки сестры дольше обычного. Дольше, чем позволяли приличия.

Алисия подошла ко мне, протянула руку, бросила напоследок «хорошего вечера, господа», и мы с ней вместе, в сопровождении наших фрейлин, двинулись через зал в сторону выхода.

Когда я закончила вечерний туалет и стояла около окна, задумчиво глядя вниз, скрипнула дверь. Алисия со свечой в руке проскользнула в мою комнату:

— Доброй ночи, сердце моё! — шепнула она, улыбаясь.

— Доброй ночи, родная! — ответила я.

Сестра поставила поднос со свечой на туалетный столик и приблизилась. Обняла меня со спины, нашла мои ладони и прошептала:

— Да ты замёрзла! Зачем стоишь здесь на холоде? Быстро в постель! — возмущённый шёпот сопроводил звонкий шлепок по пятой точке.

— Ай! — пискнула я.

— Кому сказала! Не хватало ещё тебе простудиться!

Мы вдвоём забрались под тёплое одеяло. Алисия задула свечу и устроилась на соседней подушке. В ночной темноте её глаза светились каким-то мистическим светом.

— Поколдуй! — попросила я.

Алисия перекатилась на спину и высвободила руки из-под одеяла. От кончиков её пальцев к потолку потянулось множество тончайших золотистых нитей. Каждая из нитей образовала на своём конце светящуюся звёздочку. Потолок озарил волшебный свет звёздного неба, нашего собственного.

— Ооо! — восхищённо прошептала я.

Алисия хихикнула:

— Ты видела это уже сотни раз, и всё равно удивляешься!

— Потрясающе! Это магия!

— Светлый Бог даровал мне её!

— А мне? — повернулась к ней и спросила, хотя уже знала ответ. — У меня есть магия?

Алисия сочувственно вздохнула и нежно погладила меня по щеке:

— Нет, сердце моё. Боюсь, что нет. Как тебе сегодняшний ужин?