Через минуту женщины показались на широкой лестнице. В зале уже приглушили свет, играли музыканты, в центре зала парили пары, приступив к танцам.

К Тоджиро подошел администратор зала.

– Довольна ли моя госпожа вечером? – склонился он, оставшись стоять у ступеней.

– Фуро, – холодно посмотрела на него Юкине, – эта музыка мне совсем не по душе. Ты плохо стараешься.

– Г-госпожа! Я сию минуту всё исправлю! – японец поклонился и тут же поспешил к оркестру.

Вскоре композиция закончилась, и оркестр заиграл Чайковского: «Спящая красавица», одну из списка любимых мелодий Юкине.

– Отец, почему все остановились? – посмотрел Джун на танцующие пары.

Люди действительно остановились и стали покидать танцевальную площадку.

– Хе-х, – усмехнулся Дору. – Моя ошибка, Джун. Нужно было чаще брать тебя с собой на такие вечера.

– Лучше объясни, – нахмурился молодой японец.

Дору улыбнулся, катая вино в бокале.

– Ты ведь знаешь, что не одно торжество не проходит без бальных танцев?

– Это все знают, – пожал Джун плечами.

– Верно. Всё дело в музыке, – усмехнулся Дору. – Музыка – неотъемлемая часть бальных танцев. Наша знать приучена к венскому вальсу, а наигрываемая сейчас композиция совсем не подходит к нему. Скажу даже больше – эта композиция для балета.

Джун нахмурился.

– Тогда почему? Почему госпожа Тоджиро не отчитает оркестр?

– Кто знает… – отпил Дору вино. – Давай лучше продолжим наблюдение. Кажется, всё только начинается.

И Дору оказался абсолютно прав – композиция Чайковского закончилась, гости расслабленно выдохнули, занимая танцпол. К Юкине направился красивый японец в самом удачном возрасте мужчины – сорок лет, прекрасный период, когда мужчина еще молод, но уже и мудр. Он уверенно шел к ступеням, на которых стояла Юкине с Ламирой. Желание кавалера было ясно как майский день – пригласить именинницу на танец.

Он улыбнулся, встретившись с ней глазами, и вдруг остановился.

«Не может быть… Эта композиция… – услышал кавалер начало мелодии. – Она слишком ускоренная для вальса… Я ударю в грязь лицом, если попробую станцевать с госпожой Юкине под нее! Чёрт! Почему судьба так неблагосклонна!»

Японец опустил взгляд, так и не дойдя до Юкине, свернул в сторону и исчез в толпе. Оркестр набрал обороты. Композиция действительно вышла слишком быстрой для исполнения венского вальса.

– Видел? – усмехнулся Дору.

– Почему Ходзияса отступил? – не понял Джун. – Он же считается довольно популярным…

– Всё снова из-за музыки, – поучительно ответил Дору. – Этот ритм слишком ускоренный. И Ходзияса это понял. Ведь если он, будучи кавалером опозорится в танце, то тем самым опозорит и госпожу Юкине. Кавалер всегда принимает ответственность. Посмотри на те пары, – указал он на танцпол.

Джун всмотрелся и заметил, как скованно ведут себя танцующие, несколько пар столкнулись из-за слишком быстрого ритма, и кавалерам пришлось извиниться за свою оплошность. Другие совсем не попадали в такт. Происходящее не было похоже на бал знати. Слишком неумело. Слишком не эстетично и без доли грации. Джун перевёл взгляд на Юкине – она стояла с легкой ухмылкой и прожигающим взглядом. Похоже, женщина получала удовольствие от происходящего.

– Юкине, смотри, уже второй кавалер не решается подойти к тебе. Не слишком ли ты перегнула палку? – с улыбкой произнесла Ламира.

– Одни лишь трусы, – ответила Тоджиро. – Боятся потерять лицо. Разве хоть один стоит моего внимания?

– Какая ты жестокая! – фыркнула подруга, но она и сама получала удовольствие от вечера.

– Разве она не издевается… – шептались люди.