– Так ведь госпожа Тоджиро же не заставляла их выходить на паркет… – ответил другой гость. – Будет им уроком…

– У нее слишком жестокое сердце…

Заиграла финальная композиция сегодняшнего бала, затем будет назначен перерыв для гостей, дабы те не утомились от танцев.

– Ого-о, – улыбнулся Дору. – Такое здесь явно никому не под силу, – услышал он одну из сложнейших композиций. – Не ожидал услышать такое за пределами Москвы.

– Ты бывал на балу в Москве, отец?

– Доводилось. И даже там, мало кто смог выйти на паркет.

И снова слова Дору Ода оказались пророческими. Пары покинули танцпол.

– Отец… – раскрыл Джун в удивлении рот, ткнув пальцем в сторону Юкине.

Дору, переведя взгляд, через мгновение расплылся в улыбке.

– Чёртов мальчишка... Снова решил забрать всю славу себе.

Взоры гостей направились на идущего по залу молодого парня. Его уверенная походка, излучаемая уверенность, игривый взгляд. Он выглядел как тот – кто бросил вызов самим небесам.

– Кто он? – прошептала девушка.

– Слишком самонадеян…

– Может, дурак…

Юкине не отводила удивлённых глаз от идущего к ней молодого человека. Ее сердце с каждым мигом билось всё быстрее. В горле пересохло. Тело окаменело.

«Он здесь… Но как? Как я не заметила?!»

Томи остановился перед широкими ступенями. Его поклон для приглашения на танец был исключительным – слишком изящным. Как может быть в самом обычном поклоне столько величия? Это не увязывалось в голове…

– Госпожа Юкине, позвольте иметь удовольствие пригласить вас на танец, – как же громко и чётко это было сказано...

Казалось, дыхание перехватило у каждой женщины, присутствовавшей в зале. Мужчины так же по своим причинам с замиранием сердца наблюдали эту сцену.

По этикету Юкине могла отказать, сказав, что сожалеет и уже пообещала свой танец другому. Либо она должна была сделать реверанс, протянуть руку и сказать: с удовольствием или хорошо. Но сейчас тело женщины застыло. Неожиданное появление Томи, еще и его внезапное предложение – на миг выбили ее из колеи. Она так и стояла, не отводя от него глаз. Многие могли подумать, что таким образом она отказывала…

«Мое тело… я боюсь пошевелиться? Неужели сейчас я выгляжу так глупо? Что мне делать…» – Юкине поняла, что ее неоднозначная реакция затянулась.

– Просто протяните руку, – улыбнулся ей Томи.

Он поднялся на несколько ступеней и сам протянул свою. В данной сцене это выглядело совсем непонятно для гостей. Но Юкине вложила свою ладонь в его.

– Отец… госпожа Тоджиро… – удивился Джун, что она ничего не сказав, последовала за Романовым.

– Ох, Джун, кажется, скоро отношения Японии и России станут еще крепче…

Томи и Юкине спустились со ступеней. Фуро – администратор зала сработал как юркая обезьяна, он тут же дал распоряжения дирижёру с оркестром не останавливаться на последней композиции и продолжать играть, пока госпожа не натанцуется. Конечно, по этикету было непринято одной и той же паре танцевать больше трех танцев, да и даже после второго чересчур уделённое внимание друг другу укажет на любовное отношения. Для Юкине такое могло стать чем-то неприличным и нанести удар по ее чести.

Поэтому Фуро, быстро сообразив, попросил оркестр не останавливаться, тогда даже два и три танца подряд могли считаться всего лишь за один. Конечно, он ошибался, но голова этого японца работала с таким усердием лишь ради его госпожи. В эти мгновения Фуро совсем не мыслил о наказании.

Томи, держа за руку Юкине, вышел с ней в центр танцпола. Свет приглушили еще сильнее – всё для комфорта госпожи. Нежный неоновый свет засветил под потолком, создав иллюзию светящей молочной Луны, маленькие лампочки засияли на чёрном полотне подобно далёким звёздам. Медленная до невозможности музыка настраивала на самый низкий темп вальса из всех возможных. Взгляды гостей были прикованы к стоявшей в центре паре.