Ректор, конечно же, не верит, но прекращает бесполезный разговор. Велит сидеть тихо до прихода подмоги. Но, сколько ее ждать, сам не знает.

Я опускаюсь на белый песок, пропускаю его сквозь пальцы. Прохладный, немного сырой. Смотрю на горизонт. На синее море, на краю которого виднеется что-то, похожее на материк.

К ночи сильно холодает, однако костер разжигать мужчина не разрешает. Увидят дым — найдут. А магия тут заблокирована. Приходится сжиматься в комок и дрожать.

А Редмонду хоть бы хны. Сидит себе невозмутимо, будто бы его кожу не терзает ледяной морской ветер.

Когда мои зубы начинают стучать от озноба, этот мужчина недовольно кривится, но все-таки стягивает с себя камзол и протягивает его мне. Хочу сказать спасибо, однако знаю, что так лишь больше разозлю.

Молча кутаюсь в ткань, которая еще хранит тепло. Где-то внизу она промокла, но это мелочи. Камзол большой, и эта часть практически меня не касается.

Невольно вдыхаю запах. Такой приятный, дурманящий и будто родной. Его запах.

Эх, если бы я не оказалась в этом чертовом теле, то сделала бы все, чтобы отогреть ледяное сердце этого мужчины.

Поймав на себе мой взгляд, ректор хмурит бровь, но спрашивать ничего не собирается. Поднимается на ноги и идет ближе к морю. Там и решает просидеть всю ночь поодаль от меня.

А мне остается лишь смотреть на его широкую сильную спину и сжиматься от боли. От той боли, которую «я» ему причинила.

Если бы только был шанс все исправить… Вселиться в Тессу немногим ранее и не делать того, что сделала она. Я бы так и поступила.

А теперь приходится глядеть, как кровоточит «немое» сердце этого сильного несокрушимого мужчины.

Ректор вдруг пошатывается. И грузное мощное тело из позиции сидя резко переходит в позицию лежа. Слишком быстро, будто его подстрелили.

Я тут же вскакиваю и падаю перед ним на колени. Без сознания. Как почему?!

Кровь!

Я в ужасе смотрю на темное большое пятно, расползающееся по белой рубахе ректора. Распахиваю ткань и вижу рану на боку. Такую большую, что от ужаса зажимаю рот рукой.

Его задело одним из тех шаров? Когда? Как? Он ведь даже вида не подал, что ранен!

Отрываю кусок своей рубашки и принимаюсь промакивать кровь.

Судя по всему, ректор уже пытался ее остановить, пытался прижечь каким-то заклинанием. Но магия здесь не работает.

Ох уж этот мир. Лишили волшебной палочки, и все, кабздец!

А как же перевязки и прочая человеческая ерунда? Зачем, когда можно просто два словечка шепнуть?!

И ведь даже не сказал, не попросил!

Хотя он бы и не стал. Не тот тип, и не та помощница под боком. Скорее уж умрет, чем обратится за помощью.

Это он, видимо, и решил сейчас сделать. Вот только я не дам!

Принимаюсь кромсать ткань на лоскуты. Все, что могу, сделав из своей рубашки чуть ли не топик. Даже рукава отрываю.

Зараза-портной сшил из так крепко, что чуть без зубов и ногтей не осталась.

Перематываю его раны, но этого явно недостаточно. Вспоминаю, что говорили на уроках в Академии, и принимаюсь рыскать по берегу под светом белой луны в поисках травы под названием «канара».

К счастью, ее навалом. А действует она похлеще нашего подорожника. Жую ее, сплевывая и сглатывая горечь, прямо как в детстве, и запихиваю под его повязку. Да простят мне антисанитарию!

Ректор даже не морщится. В полном ауте! И весь горит.

Решив, что компресса недостаточно, судорожно ищу способ, как приготовить отвар.

Как разжечь огонь? Где? А если увидят?

К счастью, в маленькой набедренной сумке ректора находится фляжка с водой и накопительный артефакт, в котором еще осталось немного магии. Я откапываю ямку поглубже, пихаю туда лист, похожий на карту этого леса, и мелкие сухие ветки и поджигаю.