– Если Антонио будет упрямиться, то ты не сможешь расторгнуть брак. Вы должны прожить отдельно полгода по обоюдному согласию, прежде чем суд снимет ограничения.

– Я нужна ему только для того, чтобы распродать остатки имущества, а потом он станет безутешным вдовцом после того, как его неуклюжая жена неудачно оступится на лестнице, – в моем голосе было столько страха и боли, что Дерек не выдержал.

– Если они прямо сейчас отправятся к законнику и предоставят двух свидетелей того, что ты в положении, то тебя силком вернут мужу, – сказал Дерек Филс каким-то тихим бесцветным голосом, – однако можно вызвать лекаря, у которого есть артефакты из Пектории. Они смогут установить факт беременности уже через два дня после зачатия. Конечно, это не очень дешево, зато надежно.

Я встрепенулась. Это был мой шанс.

– Но если эта проверка подтвердит правоту твоего мужа, то уже ничего нельзя будет сделать. Ты обязана будешь проследовать в его дом, где будешь дожидаться рождения ребенка, после чего развод и вовсе будет невозможен.

– Да нет у него никакого дома! – я паниковала. – Он, его мамаша и его дети, которые шпыняют Амалию, живут в нашем доме. В моем доме! А все имущество распродается без моего ведома. Я даже боюсь представить, что осталось от городского особняка.

– Как твой муж, Антонио может распоряжаться имуществом жены, если это оговорено в брачном контракте.

– Они не отпустят меня, пока не заберут все, до последней серебрушки. Я не помню точно, какие документы подписывала. Слишком надеялась на то, что родственники позаботятся обо мне. И судя по тому, как нагло они ведут себя, у них есть на это права. Поэтому-то я и приехала сюда, где эти стервятники хотя бы домом не смогут распорядиться. И где у меня есть единственный в этом мире человек, к которому я могу обратиться за помощью, – я положила ладони на грудь Дерека и заглянула в его глаза.

Я видела, что он колебался. В нем боролись ревность, злость, обида. Но где-то там, на дне души, притаилась надежда. Я видела, что некогда этот мужчина испытывал нежные чувства к Дарии, но она отказала ему. Смогу ли я ответить ему взаимностью? И не попаду ли в новую ловушку, если он поможет мне спастись от Антонио?

Надо было найти Амалию, чтобы она не попалась под руку отчиму и его мерзкой мамаше. Мало ли что они могут предпринять, чтобы добраться до меня. Тем более что Дерек про девочку ничего не говорил.

Пока сосед давал какие-то распоряжения своему управляющему, я отправилась в сад, куда выбежали девочки. Амалия и Санна расположились в старой беседке и развернули настоящее производство браслетов и бус из природных материалов. В дело шли ягоды, желуди, какие-то семечки и яркие осенние цветы.

При этом Афалина сидела с книгой на лавочке чуть в стороне и всем своим видом показывала, что не одобряет детской забавы. Я подошла к девочкам, чувствуя, как гувернантка пытается прожечь мне дыру между лопаток.

– Мама, смотри, сколько мы украшений уже сделали! – воскликнула дочь. – Я бы еще хотела колечко, но у меня не получается.

– А я бы хотела корону, как у принцессы, – мечтательно произнесла малышка Санна.

– Колечко не обещаю, а вот корону из цветов можно сделать, – сказала я.

Девочки начали наперебой упрашивать сделать им по цветочной короне. Пришлось вспомнить технологию плетения венков и пойти втроем обрывать клумбы. Афалина только плечиком дернула и зыркнула неодобрительно поверх раскрытой книги. Явно, что подобные игры со своей воспитанницей она не практиковала.

Девочки же не успокоились, пока не получили по огромному венку, в которые мы вплели яркие астры и мелкоцветковые хризантемы, которые в нашем мире иногда сентябринками называли.